Заброшенный сад Персефоны (СИ)

— И еще — создает доски для проклятий, — подытожил Виктор и грустно улыбнулся.

— Нет, конечно! Доску создали жрецы. Творец не стал бы втыкать сотни лезвий ради того, чтобы проклинать своих служителей. Проклятье Творца куда страшнее. Он присылает демонов, вроде тебя, чтобы лишить Мир Равновесия и начать Коррекцию.

— Я не демон, а человек, как и ты, только с Земли. И я хочу, чтобы вы попали в свой дом, на родину своих предков. И коррекций никаких проводить не собираюсь.

— Ты не с Земли, ты посланец Дна. Обитатели Земли — однажды ушедшие через Дверь, и обратно они не возвращаются.

— Слабоватая аргументация, — возразил Виктор и криво усмехнулся. — Есть еще что-то из обвинений? Уж все сразу выскажи, и покончим с этим, а то мне работать надо.

— Ты нарушил Равновесие Мира, помог жрецам изгнать хранителей, и теперь некому будет все исправить, — глухо проговорила девушка, поднимаясь на ноги. — Все видят знак. Давно не приходили призраки, прекратилась Стабилизация.

— Акони так не считал, — ответил на обвинение Виктор. — А насколько я помню, он-то разбирался.

— Акони наказан Творцом за свою гордыню. Отправляясь на свидание с душой Лары, он прогневал Творца, а потому привел тебя, демона Дна, а не посланца Земли. И теперь Мир гибнет, — девушка вдруг выхватила из под одежды нож и швырнула его к ногам Виктора. — Даже если я тебя уничтожу — ничего не вернуть. Хранителям больше нечего сохранять. Началась Коррекция.

— Угу, понятно, — вздохнул инспектор и сухо поинтересовался, указывая на лежащий в пыли клинок: — А это, выходит, для меня приготовлено?

— Да! — с вызовом ответила девушка.

— Вот и славно. Тогда ты иди домой и отдыхай, — спокойно проговорил Виктор, отфутболив нож в сторону, и добавил: — Кроссовки можешь не возвращать.

Юлия отошла. Виктор поднял с земли куртку, встряхнул ее и накинул себе на плечи. В свете последних событий он посчитал такую предосторожность вовсе не лишней. Затем вернулся к изучению схем, стараясь выкинуть из головы услышанное. Он чувствовал, что разгадка поведения УПИИРа и всего происходящего тут кошмара была где-то совсем близко. Надо только найти зацепку. Вот только думалось тяжело: мысли постоянно перескакивали с одного на другое.

Итак, лифт автономен. Упырь почему-то блокирует лифт, чтобы на нем не могли подняться. Еще эта доска, чтобы босая девушка ползла. Проклятье, значит. Жрецы-то затейники. Повезло еще, что пыточный арсенал был заточен под массивных олухов и легкая девушка прошла по лезвиям с минимально возможными последствиями. А кто, интересно, отдал команду Упырю? Живодеры и садисты жрецы?

Сосредоточиться толком не получалось. Мысли сбивались. Виктор решил, что пора отдохнуть. Перекусить опять же не помешает. И лучше всего — в тракторе. Мало ли кто еще придет сюда с ножом под одеждой, а то и с самострелом в руке.

Инспектор забрался в машину, заблокировал двери, выложил на панель брикет рациона и флягу с остатками воды. Но отвлечься не очень-то получалось. Так всегда бывает, когда очень близко подходишь к ответу. Виктору вспоминалась то заваренная внешняя дверь шлюза, то обесточенная «обезьянка» на «причале», то система защиты от животных… И как квазир блокирует лифт. Выходит, жив, курилка?

— Еще как жив! — со злостью стукнул по подлокотнику кулаком Виктор.

Вот оно! Никаких сверхумных умалишенных рядом не стояло. Этот самый квазир тут и развлекается. Он же заставил внутреннего ремонтного кибера заварить дверь, вырубил лифт… Ах да! Отключить один другого квазиры не могут… Правильно, это изначально ОДНА машина. УПИИР просто заблокировал свое второе стационарное «я» от любых контактов с сетью. Если все так, то есть и запасной порт для контроля сети. Там, где расположена стационарная часть квазира. Внизу.

Виктор механически пережевывал еду, даже не замечая ее вкуса. Взгляд его упирался в фигуру Упыря, блокировавшего склад. Чего, интересно, добивался робот? Почему не хотел, чтобы кто-либо прошел внутрь? Но там лежит все необходимое для обеспечения нормальной жизни колонии, а робот обязан помогать. Почему же этот истукан не стал?

И снова мысли вернулись к Юлии. Лезвия… Через них босиком пройти и не пораниться нельзя. Ползком, значит, за пределы поселения… А там — либо заражение, либо кошки. Обратно в общину приползти, наверное, можно, только без толку. Послушные жрецам люди боятся тех, кто проклят, хранители помогать не станут, но и не тронут. То есть, предполагается, что жертва сама найдет свою гибель. И уж совершенно точно, не помешает жить остальным. Изгой, лишенный даже тени шанса. Изгой, обреченный жить и умереть за пределами общества только потому, что его назначили опасным для всех остальных.