Заброшенный сад Персефоны (СИ)

— Именно. Последствия уже вышли за все мыслимые пределы вероятностных изменений модели, — Горыныч сердито взглянул на лежащую в углу банку так, будто она во всем была виновата, и продолжил: — В общем, это была третья часть, в общих чертах, разумеется. А теперь главное. Четвертое пророчество нашего фотонного умника касается почему-то только тебя. Он это дважды подчеркнул. Но не льсти себе: оно очень неприятное.

— Когда это мне доставалось что-то приятное? — буркнул Виктор.

— Да, тебе в этом плане неимоверно везет… Так вот, ты отправишься в воронку.

— Без Гостя? Не выйдет, скорее всего, — возразил Виктор. — Да и не факт, что попаду, куда надо. Никто толком не знает, куда отправляются смешанные — как бы это сказать? — экипажи.

— Были одиночные уходы. Информация засекречена, и все такое, но факт есть факт. Айк нашел закономерности, медлаб составил карты по отчетам индивидуальных ботов и прочее в том же духе. По выводам квазира наши технари сварганили хитрую штуку, которая на время превращает человека частично в Гостя. Испытатели говорят, что терпимо переносится. Что-то с раздвоением сознания, но безопасное. Да и ненадолго все — час, плюс-минус секунды, зависящие от индивидуальных особенностей человека. Поэтому ты пойдешь один. Проверишь, исправишь, ликвидируешь помехи и, в конечном итоге, остановишь Эксперимент. Если, конечно, процессы не ускорятся, вероятность чего тоже существует.

От всего сказанного Виктору стало тошно. Ликвидировать помехи, значит? То есть, убить всех тех, кто попал в заварушку? М-да, умел шеф найти нужные слова. В горле у Виктора пересохло.

— Дайте, наверное, и мне пива, Николай Львович!

Горыныч кивнул, достал из холодильника банку и кинул Виктору. Тот поймал, дернул кольцо и сделал несколько глотков. Все — чуть не в одно движение. Пиво ледяным комом скатилось в горло, но это было сейчас то, что надо для просветления головы.

— Я понимаю, что тебе сейчас неприятно. Но кто-то же должен выполнять и такую работу. Так уж сложилось, что все в твоих руках сейчас. Единственное, что я хочу только уяснить окончательно: мы оба понимаем, какую работу ты должен выполнить?

— Думаю, да. Тщательно ликвидировать последствия, чтоб наверняка. Но остаюсь я. А насколько я понял, покуда с той стороны есть люди отсюда, даже один человек… Все понимаю, но вряд ли мне хватит сил ликвидировать и себя. Я же не…

— Ты пойдешь со специально запрограммированными медботами. Ровно через год она сработает, и… В общем, медики гарантировали, что больно тебе не будет.

— Понятно… — кивнул Виктор, быстро допил пиво, сжал банку в руке и так же, как Горыныч, отправил блин точным броском в мусорную корзину. — Билет в один конец, значит.

Горыныч кивнул и, понизив голос, как-то виновато сказал:

— Знаешь, я бы сам отправился, но Айк не меня выбрал. Но я уверен, что навыков, реакции, решительности для такого дела у тебя куда больше.

Виктор хмыкнул:

— Про решительность — из-за «Вектора»?

— Что ж если и так? Ты спас тысячи жизней тогда, когда…

— … застрелил несчастную девушку, которая хотела просто вернуться домой, — прервал шефа Виктор.

Горыныч побагровел и грохнул кулаком по столу так, что на темной поверхности ярко вспыхнуло какое-то изображение. Виктор на миг решил, что такой удар наверняка разрушил матрицу экрана.

— А если бы ей удалось взорвать судно? Ты ведь не колебался ни секунды, и я уверен, что не за себя боялся. Ты…

Виктор поднял обе руки, словно сдаваясь:

— Лучше дайте еще пива, Николай Львович! — прервал он отповедь шефа.

— На! — буркнул Горыныч, передавая ему банку.

— Будете смеяться, но колебался. Доли секунды колебался. Я видел иной выход, но риск был слишком велик. Теперь вот…

Виктор отхлебнул напиток и закашлялся. Шеф уже остыл и перестал сопеть.

— Будь уверен, что ты выбрал правильный вариант. Я не успокаиваю, а констатирую факт. И благодарен тебе за спасенные жизни.

— Ладно, я понял. Просто стрелять-то пришлось в безоружного человека. И с первого раза…