Заброшенный сад Персефоны (СИ)

— Увы, он ошибся в программе, а не в параметрах, — в голосе Пинцета было столько вины и отчаяния, что инспектор сразу его простил. — Выдержишь еще разок?

— Попытаюсь. Но не завидую твоему медлабу, если кто-то опять напортачит. Приду с тем тяжелым предметом, который первым под руку подвернется. Веришь? — Виктор старался говорить как можно искренней.

— Ладно, ладно, не воюй, — вздохнул Вадим. — Сейчас все отладили как надо. Держись!

— Постараюсь, черти вы полосатые, — огрызнулся Виктор и скомандовал мучителю: — Поехали!

— Поехали, — покорно согласился Пинцет и очередной раз низверг пациента в сон.

Опять это резкое пробуждение! Ну почему нельзя было растянуть удовольствие хотя бы еще на тридцать секунд? Поморщившись, Виктор открыл глаза. Ему показалось, что у Пинцета не только шевелюра, но и борода стоят дыбом.

— Ты бы придумал что-то с пробуждением, а? — попросил мучителя Виктор. — Такой рывок каждый раз…

— Знаю, дружище. Но тут ничего не поделать — машина не ради твоего удовольствия работает и потому не слишком церемонится, — попытался оправдаться Пинцет. — Сейчас прогоним тест, и если все в порядке — отсыпайся на здоровье.

— Так и сделаю. Давай, запускай свой кошмар, — с отвращением проговорил Виктор.

На этот раз казалось, что реакции на монстров несколько сглажены. Этот показ не вызывал такого отвращения, как предыдущие. Виктор с удивлением отметил, что ощущает даже небольшую скуку. К сожалению, концовка все испортила. На этот раз боль не вспыхнула, а буквально взорвалась, как шаровая молния. Она бушевала, рвала, дробила, пилила, загоняла в мозг длиннющие гвозди. Это была всем болям боль! Королева боли! Богиня боли! Виктор мычал и катался по кровати чуть не с полчаса. Когда немного отпустило, он подумал, что на сегодня с него хватит, даже если опять не срослось. И вообще, на такие пытки он не давал согласия ни Пинцету, ни Горынычу.

— Полегчало? — участливо спросил Пинцет, явно мониторивший состояние пациента.

— Есть немного, — не стал возражать инспектор, переводя дух. — Как там?

— Прекрасный результат! — объявил сияющий Вадим. — На этот раз все сработало так, как задумано.

— Ох, как я на это надеюсь!

— Все четко, просто конфетка! Я тебя уверяю, что теперь боты запросто развеют любое видение. Камня на камне не оставят от самых страшных галлюцинаций. А еще…

Виктор сообразил, что Вадим сейчас начнет читать длинную нудную лекцию и довольно грубо оборвал его:

— Знаешь, мне сейчас как-то не очень здорово. Лягу я поспать, а завтра дорасскажешь.

— Да, конечно! — торопливо закивал Пинцет. — Ложись! Завтра жду тебя в управлении. Подкорректируем параметры.

— Договорились!

Едва изображение пропало, Виктор приказал домашней электронике:

— Лукреция, отменить все вызовы, пока я не разрешу.

— Принято: отменить все вызовы до разрешения, — сообщила приятным женским голосом машина и совсем чуточку помедлив, добавила: — Режим включен.

— Вот и хорошо! — простонал Виктор и закрыл глаза.

Увы, но без помощи электроники заснуть никак не удавалось. В голове мелькали образы, обрывки мыслей, какие-то совершенно отвлеченные идеи. Перегрузка. Придется снова медконом попользоваться.

— Лукреция, включить стимулятор сна.

— Стимулятор сна включен, — произнес девичий голос.

Последнее, о чем подумал Виктор до того, как провалиться в небытие, была система управления квартирой. Что, наверное, теперь надо выбрать для нее мужской голос, а для пароля выбрать имя Демосфен, например. Или ничего не надо…

Как приятно убедиться в правильности идеи, что пробуждение всегда должно быть естественным и неторопливым. После вчерашних пыток подобная мысль вовсе не казалась банальной. Виктор блаженно смаковал послевкусие глубокого сна, стараясь как можно дольше удержать его под веками. Он не торопился и наслаждался своим состоянием еще минут десять. Затем начал медленно приоткрывать глаза, позволяя голубой дымке подольше задержаться в комнате. В голове царил мир, а жизнь казалась простой и легкой.

Волшебство длилось примерно еще минуту, но потом где-то рухнула неведомая плотина, и все заботы разом хлынули в блаженствующий разум, выдавливая негу за его пределы. Организм перешел в режим бодрствования.

— Лукреция, выведи список пропущенных вызовов и сообщений, — скомандовал Виктор.

Проявился экран, по нему пробежали строчки. Ничего важного не обнаружилось — только сводки и новости. Видимо, Пинцет решил, что пациента стоит оставить в покое. Горыныч же и вовсе не имел привычки стучаться к своим подчиненным без крайней необходимости. А сейчас таковой вроде не намечалось. К тому же, случись такая крайняя нужда — шеф прибыл бы лично. Такое уже бывало.

— Спасибо, Лукреция, убери.

Экран пропал. Эх, неохота, а надо подниматься. Настройки, сборы, учеба. Зонд этот, опять же, не внушающий особого доверия. Понятно, что ребята на орбите Венеры доработают машину, доведут все до ума вместе со здешними технарями-научниками. Но ведь она изначально проектировалась не для человека — кто знает, что за сюрпризы могут возникнуть.