Заброшка №3. Первая часть

– Просто мне показалось, что все произошло из-за скейта, который я в заброхе нашел. Я на него стал, а потом оказался в воздушной трубе. Сначала думал, что в школе лагерь военно-спортивный сделали. У нас лето начиналось, каникулы…, а у вас здесь холодно, эти дурацкие магистрессы, курсанты, аттракционы с роботами, взрослые тетки с большими носами, которые притворяются девочками…

– Тетки? – поморщился Ярик. – Это настоящий облик «старых глумдов», а образ девочек – это просто защитная маскировка… Перемещаться нельзя, это невозможно, это волшебством называется. Ты, я смотрю, начитался рассказов волшебных? – вдруг прервал его Ярик.

– Пантастических, – поправил его Тимофей.

– Хорошо, пантастических, как у вас говорится. Хотя, знаешь, – Ярик на пару секунд задумался, – до меня слухи доходили, что есть такие штуки – устройства по перемещению во времени и пространстве, и что якобы глумды ими тайно владеют, что у них есть такие технологии.

– Почему они тогда на осликах ездят и на ренегатах? – рассмеялся Темка.

– Мода такая, понимаешь, – улыбнулся Ярик. – Мне тоже выдали личного ренегата после экзаменов, а потом забрали на седьмой день. Нормальный был дядька. Жил у меня в скумборе.

– Где жил, в скумбрии? – не смог сдержать смеха Тимофей.

– Скумбор – это казарма или жилище из камней по-глумдориански. Они, конечно, не так произносят, я даже немного изучал их словечки, – улыбнулся Ярик. – Просто наш речевой аппарат их произношение не может воспроизвести, только язык себе поломаешь, хотя есть экземпляры, которые пытаются.

– Я даже знаю одного, – весело заметил Темка, рассказав, как Иван Ворм разговаривал с дистрофичкой за железной дверью.

– Да, есть такие, кто перед глумдами выслужиться хочет, – улыбнулся Ярик. – Она не дистрофичка, как ты сказал, а смотритель. Смотрители все видят и даже мысли могут читать.

– Ничего себе, а я думал, что она чем-то болеет, кожа у нее паранормального цвета, розовая.

– Они их специально выращивают, они элитой считаются, «новыми глумдами». Знаешь, как они броски умеют делать?

– Кто-кто, какая элита? Броски… куда?

– Лигитиматоры так называемые, они все из исторических глумдов в-основном, новые позднее появились. А броски не куда, а как. Это когда усилием мысли они на другого человека физически влияют…

– Аааа, – лицо Темки озарила искра понимания, – Наш староста Антонкинс в классе пытался подбросить моего соседа по парте.

– Ну, видишь. Только Антонкинсами глумдов не зовут, у них клановые имена.

– Нет, этот чел вообще странный, с девчонками на какие-то занятия ходит.

– На этих занятиях силы изучают, все понятно.

– И что с этим ренегадом? – вдруг изменил тему разговора Темка, вспомнив о личном рабе Ярика.

– Забрали ренегата, правда, я пытался у него узнать, видел ли он моих родителей, но он вообще слабо разговаривал. После переформата третьей степени человек в животное превращается.

– Кстати, я у нашего подъезда видел бомжа, то есть ренегада, который как собака лаял.

– Это сторожевой ренегат. Кстати, их лучше всех кормят.

– Понятненько, – лицо Тимофея расплылось в широкой улыбке. – Ты говоришь, забрали ренегада и выселили, а ты убегать пробовал?

– Как тут убежишь, смотрители тебя сразу найдут, – Ярик поднялся с корточек и выглянул в окно. – Вроде никого. Полагался личный ренегат, но скоро я сам им стану, – он закрыл лицо ладонями и вздохнул. Мне бы опять в зоопарк, стал бы рисовать и поделки делать…

– Ты рисуешь? – оживился Кругляков.

Ярослав вытащил из внутреннего кармана куртки небольшую стопку рисунков, свернутых в трубочку, и передал Теме.

– Круто! – воскликнул Кругляков, рассматривая сделанные углем рисунки.

Художник превосходно владел техникой. Правда, все рисунки были какими-то мрачными: странные вытянутые лица, луна освещает парк, волк с оскаленными клыками…

– Что это? – Темка показал на листок, где был нарисован круглый шар, а рядом с ним какой-то таракан с человеческим лицом.

– А, это я видел, когда в патруле был. В парке приземлилась эта круглая штука и из нее вылезло существо, похожее на таракана. Нас заранее предупредили не заходить на территорию приземления, но я из кустов наблюдал.

– Инопланетянин что ли?

– Не знаю, может, именно с этими тараканами сейчас война будет.

– Война? – встрепенулся Тимофей.

– Враги разместили под землей аппараты, которые температуру понижают и гору создают.

– Реально? Теперь понятно, почему так холодно у вас…

– Если на войну пойду, вдруг убьют, – всхлипнут Ежкинс-Евженко и опять закрыл ладонями лицо.

«Бедный Ярик» – подумал Тимофей, представив себе, что его собеседника пошлют на войну или отправят, как тех взрослых в больницу, чтобы «мозги вырезать».

– Слушай, а тут поесть можно где-нибудь? – спросил Тимофей, почувствовав сильный голод. – У меня мелочь есть…

– Ничего себе! – обрадовался Ярик, рассматривая десюнчики в Теминой ладони. – Аурумы реальные! Конечно давай, я сбегаю!

***

Кругляков ждал Рика-Ярослава почти час. К счастью, на дне карманов он нашел кусочки брикетов и половинку сочного плода, напоминающего по вкусу мандарин. В животе приятно заурчало.