Забросило

  Пока проводил эксперименты с местными корнеплодами, то простиранная одежда стала подсыхать. Я развесил ее на палке и взвалил ту на плечо, пока буду возвращаться, то она еще немного подсохнет. Возвращаясь обратно, я внимательно оглядывал деревья в лесу. Так я обнаружил пробковое дерево. Ну, не такое, как на земле, но кора была мягкая и была похожа на нашу пробку. Дерево я запомнил, хотя мне пробка была вроде как не нужна, но как изоляционный материал или прокладка для смягчения очень даже подойдет. Тропа обнаруживалась довольно легко и я вскоре вышел к кораблю. Да, такой путь значительно легче, ну и значительно приятнее, чем скакать по камням или перебираться через завалы. Развесив комбинезон на ближайших камнях, я принялся подбирать стволики такой толщины, чтобы они могли выдержать мой вес, если они выдвинуты за опору на два метра. Естественно такой ствол нужно было еще и дотащить до второго звездолета. Вскоре, экспериментальным путем и парой ссадин, я определил приемлемую толщину ствола и начал собирать такие стволики на моей поляне. По моим подсчетам их мне понадобится около пяти. Это оптимальная ширина, если уже, то будет трудно удержаться на краю такого настила, а шире, то это просто лишняя трата моих сил. Теперь требовался материал для связывания бревен вместе. На это дело я решил не тратит веревку с корабля, а сплести ее из коры таких же стволов, что живописно разбросал приземлившийся челнок. Методом тыка подобрал, с каких пород деревьев кора, а точнее лыко, снимается лучше всего. Так как выбор у меня был, то я к концу дня сплел метра три такой веревки. По моим замыслам, я сделаю канавки на стволах, чтобы веревка не терлась лишний раз, а пряталась от трения в такой канавке. Используя топор из арсенала корабля я довольно быстро сделал такие прорези. Теперь предстояло притащить все это под пирамиду. Да, и не забыть расчистить там поверхность от стеклянных шариков, а то, загреметь вниз мне не очень то хотелось. Время еще оставалось на один поход к пирамиде, поэтому я взял два ствола, взвалив их на плечи и понес в сторону пирамиды. Сегодня я только сложу эти стволы возле входа в трещину, а когда перетаскаю все к пирамиде, только после этого начну заносить заготовки к месту постройки трапа. Вернулся я от пирамиды почти вовремя, туман уже начал заволакивать все вокруг, но я уже увидел корабль, так что направление в сгустившемся тумане не потерял. Немного побродив вдоль корабля, нашел, наконец, мою лесенку и взобрался на корпус. Лестницу я теперь втягивал наверх, чтобы обезопасить себя от непрошенных гостей, если таковые объявятся. В корабле было темно, так что я чертыхаясь и налетая на всякие выступающие части добрался наконец до рубки. Там я буквально рухнул в кресло и потянул за рычаг, закрывающий бронированные шторки на окне рубки. Все, теперь можно и поспать, я стянул с себя одежду и голым улегся в кресло. Спать не укрытым было неудобно, но ничего другого сегодня я предложить не мог. Мой вчерашний комбинезон остался на камнях перед кораблем и искать его в тумане было бессмысленно, а спать в сегодняшнем, чтобы завтра проснуться мокрым от пота, тоже был не резон. Так что буду спать голым.

  Я проворочался не более двух минут, а потом провалился в тяжелый сон. Меня допрашивали, причем следователь был настойчивым и жестким. Вопросы сыпались один за другим и я едва успевал на них отвечать. Самым сложным оказался вопрос, как меня зовут. Я не мог вспомнить своего имени и к своему ужасу осознал, что пока я был на этой планете, я никак к себе не обращался. Я предположил, что мое имя осталось с моим старым телом, которое, скорее всего, умерло на моей планете, после столкновения с автомобилем. Следователь потребовал объяснить, что такое автомобиль. У него было очень много странных вопросов, которые знает каждый ребенок, но следователь был непреклонен, и я давал ответы или объяснения. Допрос шел уже не один час, вопросы стали повторяться, ясно, что ловят на расхождении с предыдущими ответами. Самое интересное, что я не мог соврать. Все ответы были искренними, мне хотелось быстрыми, правильными ответами доставить удовольствие следователю. Где-то на границе сознания я понимал, что я прежний так бы не вел себя на допросе. Прежний я сопротивлялся бы такому грубому вторжению в свою личную жизнь, а я, нынешний, выкладывал все как на духу. Вскоре я поймал себя на мысли, что мы уже не допытываемся о моей прежней жизни, а, я выдаю, а он получает, информацию о моем бывшем мире. Странно, следователь, а свой мир не знает.

  Следующее, к чему мы перешли, это мои знания. Следователь вытягивал их из меня, как тянут туалетную бумагу. На этом этапе я расслабился, так как это уже были абстрактные знания, их знали все, и никакого криминала в них не было. Мой мозг старался помочь следователю и вспоминал мельчайшие подробности любой из учебных дисциплин. Наконец организм не выдержал такой нагрузки и я провалился в спасительный омут забвения.