Забудь его забудь

— Юля. Подойди ко мне. — Голос дрожал, но мужчина постарался придать ему командный тон, зная, что так девушка подчиниться его словам.

— Нет. — Веселова напряглась и приготовилась отбиваться, бежать от него.

— Я сказал подойти — не выдержав неповиновения, Волков прикрикнул на Пончика.

Глаза Веселовой наполнялись слезами, захотелось спрятаться от такого Алекса, шея втянулась в плечи.

— Мне было больно. — Прошептала, и подняла свои синие глаза с мокрыми ресницами на мужчину.

— Сегодня будет по — другому. — Алекс сделал два шага вперед, выхватил из ее рук котенка и бросил его в траву. Лицо Веселовой вытянулось от возмущения, рот округлился в негодовании. Маленькое существо, ничего ему не сделало! Зачем он так грубо с ним обращается? Хотелось в глаза высказать, какой он жестокий тип. Ее остановил взгляд, которым одарил ее Волков, растворяя все слова на кончике языка. Мужчина буквально жрал ее глазами, заставляя сердце биться в истерике, метаться внутри своей костяной клетки. И вот она уже ощущает его тяжелое дыхание на своей макушке, и сердце в один миг останавливается, Юля перестает дышать.

Мир вокруг закрутился в одну большую воронку, засасывая все вокруг и Веселова вместе с Волковым, стоят в самом эпицентре этой стихии.

Алекса трясет, он понимает тело ему не подвластно, поднимает руку, а она дрожит, будто он собирается прикоснуться к самой хрупкой вещи на этой планете. Его внимание привлекло плетенное, старое кресло под яблоней и в голове сразу миллион картинок, как он возьмет на нем свою желанную вещь. Напирает на Юлю, заставляя ее пятиться в нужном направлении, пока ноги девушки не уперлись в деревянное сиденье.

Александр развернул Пончика спиной к себе, обхватил под колено её правую ногу и поставил на кресло, задрал подол легкого сарафана. Его пальцы прошлись по внутренней стороне бедра пленницы и нырнули в трусики под ластовицу. От этого чувственного движения пальцев, мурашки пробежались по телу блондинки, вызывая дрожь возбуждения, и ее бедра свело судорогой.

— Тссс — рука легла на одну из булочек и слегка похлопала ее, расслабляя дрожащую плоть. Вторая, кончиками пальцев поднималась от живота к груди. — Расслабься. — И ладонь сжала округлость, без малейшего намека на нежность.

— В прошлый раз мне было больно — Всхлипнула Юля, прерывисто дыша, и отклоняя голову в сторону, давая возможность Алексу водить краешком носа по ее шее.

— Врач дала добро. — Выдохнул мужчина, — у тебя там, — рука с бедра вернулась вниз и плотно прижалась к промежности, — все зажило. Теперь будет только хорошо. Еще сама на мой член проситься будешь.

— Не буду. Никогда не буду. — Говорить нет сил, сердце мощными толчками гоняет кровь, заставляя часто дышать и всхлипывать от каждого движения мужчины.

Наглые пальцы Волкова уже пробрались к нежным губкам, вызывая желание сдвинуть коленки, и упасть в пропасть. Ноги подкосились, и только сильные руки мужчины удержали ее в вертикальном положении. Жар, исходивший от ладони Алекса, принуждает девушку свести бедра, протестующий рык, и сильная рука сдерживают ее порыв, не позволяя убрать ногу с кресла.

Пальцы мужчины играют с клитором, его горячее тело плотно прижато к спине Веселовой, ровное, тяжелое дыхание, оставляет ожоги на ее ушной раковине. Сам Волков горяч, еще и его ласки вызвали пожар в самом сокровенном местечке на теле Юлии. От новых ощущений глаза Пончика закатывались, рот сам приоткрывался от удовольствия, из него сыпались тихие стоны, короткие всхлипы. Приятная щекотка разлилась в паху, девушка готова сдаться тому, кто вызывает в ней все эти ощущения, в этот момент ее тело и душа принадлежат Волку.

— Ты становишься мокренькой, а знаешь, что это означает? — шептал ей на ухо Волков.

— Что? — короткий вопрос, а Юля с большим трудом выдавила воздух из себя.

— Ты меня хочешь, Пончик — насмешливо произнес Волк и одним резким движением ввел в нее сразу два пальца.

Юля готова была поклясться, что в этот момент перед ее глазами вспыхнули звезды, и воронка смерча закрутилась еще быстрее.

Волкову нравилось, как Пончик реагирует на его фрикции пальцами. Осознавая, что она балдеет от его прикосновений, налитый желанием член, вырывался из ширинки, пора и его уже пристроить.

Александр свободной рукой спустил бретельки сарафана вниз, освобождая пышные округлости Веселовой. Грудь заколыхалась, играя твердыми сосками, маня скорее попробовать их на вкус. Сжав темную бусинку соска, оттянул и потер между пальцами, каааайф, все, больше терпеть не возможно.