Забудь его забудь

Анна сообщила родителям, что ложится на курс химиотерапии, и начала собирать сумку, через два дня ее ждала онкологическая клиника областного центра.

Первые дня четыре, Юля не могла найти себе места, душа металась, просила все бросить и вернуться назад к нему, ломая костяную клетку, в которой была заключена. Но Веселова стоически переносила все страдания, научилась отвлекаться на домашние дела. Вылизала комнату от и до, выстирала и выгладила шторы. Достала коменданта общежития, требуя с него стремянку, и помыла люстру, и все плафоны в выделенном ей и ее двум соседкам боксе.

— У нас что, клининг поработал? — Удивленно оглядываясь по сторонам в помещении появилась Светлана, шатенка с короткими кудряшками на голове — Это что, новое правило студенческого городка? Теперь и за это платить нужно будет?

— Света — из своего закутка выпрыгнула Юлия и повисла на шее подруги. Радость от того, что теперь она будет ни одна, что соседка поможет ей отвлечься от навязчивых мыслей о Волкове, фейерверком взорвалась в голове. — Я так рада — пищала блондинка — ничего платить не нужно, это я все отчистила.

Вечером заехала третья жительница этого места и девочки устроили чаепитие.

— Ох Юльчик, — вздохнула Евгения, стройная, высокая девушка, первая красавица университета — слышали по новостям о твоем горе. Прими мои соболезнования.

Юля попыталась улыбнуться, но воспоминания о времени, когда ее любили и баловали родители, вызвали слезы в ее глазах. Света, заметив состояние соседки, шикнула на Женю и поспешила обнять Веселову.

— Я тебя понимаю, — шатенка прижала голову Юлии к своему животу, и нежно приглаживая ее волосы утешала — у меня два года назад умерла мама. Это тяжело.

Юля, почувствовав поддержку, расслабилась, жить в нервном напряжении целую неделю и не выплакать ни одной слезинки далось нелегко. И вот в этот момент ее накрыло, и весь накопленный слезный океан, разбушевался, и вырвался наружу.

Вместе со слезами выплескивалось горе по потере родителей и брата, выходили душевные страдания по безответной любви к Волкову, стекала обида на этого мужчину, который обращался с ней как с предметом мебели, и так жестоко поступил с единственным, любящим ее существом, ее Рыжиком.

Девочки дали Веселовой время выплакаться и прийти в себя, а потом уложили спать. И в эту ночь, Юля спала, крепко без сновидений, и даже не ворочалась во сне.

Алекс шел в спальню жены, завтра она ложится в клинику на две недели, у нее начнется первый курс химиотерапии. Сердце сжалось, перед глазами Анна, чуть больше года назад, бледно — зеленая, после приема препаратов. Он хорошо помнил, аппетита тогда у нее не было, и Алекс буквально впихивал в жену больничную еду. Как сейчас поведет себя организм Луговой, какие будут последствия, даже предположить было страшно.

Алекс коротко стукнул два раза и вошел в когда-то бывшую спальню супругов Волковых. Болезнь Анны быстро забирала силы, и она много времени проводила в постели.

Жена лежала укрытая толстым одеялом под самый подбородок.

— Ты как? — мягко поинтересовался мужчина, присаживаясь на край кровати. — Замерзла?

— Да, пальцы на руках и ногах просто ледяные — Анна постаралась улыбнуться, но видно было, что дается ей это действие нелегко, девушка нервничает.

— У тебя всегда мерзли ножки. — Усмехнулся Волк и подоткнул одеяло обернув им плотнее ступни Луговой.

— Я так любила их греть об твои лодыжки — легкий, струящийся смех Анны, вызвал нежную улыбку на губах Волкова.

— Любила. Да — печально выдохнул Александр и его зеленые радужки впились в глаза жены.

В этом взгляде было столько боли и упрека, что Анне захотелось прижать ладонь к груди, там все задребезжало, затрещало, от разочарованного выражения на лице мужа.

— Саша — вырвался тревожный стон из сдавленного горла Луговой — люблю — прошептала одними губами.

В солнечное сплетение Волкова влетел невидимый огромный кулак, дыхание сперло. Как он когда-то ждал этих слов, молил Всевышнего, чтобы дочка миллионера прониклась к нему нежными чувствами.

Алекс смотрел на любимую когда-то женщину, рассматривал каждую черточку лица, и понимал, возможно, все возможно вернуть, в нем еще тлеет маленький уголек, помнящий что такое любовь и страсть к этой блондинке.

— Тогда почему ты ушла? — Этот вопрос до сих пор не давал ему покоя. Пусть Аня и рассказала, что этот чертов Хлебинский вскружил ей голову, но ведь если жена любит мужа, она не должна смотреть на других мужчин. Значит ее любовь к нему была ненастоящей. — Почему оставила мне бумажку, где было всего два слова.

— Прости, прощай! — два голоса надломлено прохрипели в тишине темной комнаты.

Муж и жена, наедине, в интимной обстановке, другой бы уже ласкал свою избранницу, но Алекс, как бы ни хотел, не может разрушить преграду, выросшую внутри него, за которую не позволяла зайти гордость. Желание обнять супругу, чтобы просто утешить, сознание мужчины встречает с отторжением, и негодованием, внутри все начинает закипать от гнева.