Забудь меня такой

Майя вновь замерла на месте – откуда они взялись? Ведь она совсем недавно окидывала взглядом степь – в ней не было никого. И вот – пожалуйста! А она-то думала, что ее трясущихся от плача плеч никто не видит… Тыльной стороной руки Майя быстро утерла слезы.

Прямо на ее пути, точнее, в траве возле самой дороги, под укрытием одного-единственного дерева, сидел пастух. Он присматривал за стадом очаровательных разномастных козочек; рядом, привязанная к дереву, чтобы оставаться головой в тени, пощипывала травку его лошадь.

– Гюнай дын! – еле выдавила Майя из пересохших губ.

Старик обернулся, приветливо закивал. Он был еще крепок и весьма колоритен со своими белыми усами, в вязаной шапочке с традиционным орнаментом и шароварах.

Не возлагая никаких надежд на английский язык здесь, в глубокой провинции, Майя знаками попросила пить. Старик проворно подал ей фляжку, завернутую в какие-то тряпки, и женщина с наслаждением напилась еще довольно прохладной, словно бы чуть сладковатой воды. Она поблагодарила кивком головы, и старик вновь заулыбался.

Майя поднялась – ей больше нечего было здесь делать, но уйти она почему-то не могла. Подойдя к лошади старика, она потрепала ее по шее, и та подняла голову. Это был светло-серый, довольно молодой еще жеребец, на боках которого ясно обозначалось несколько белых «яблок». Совсем как у Горизонта… Да и худощавой статью обе лошади походили друг на друга, и грива у турецкого коня шла возле шеи такими же мелкими волнами. Майя испытала острый приступ тоски.

Внезапно она увидела, что улыбчивый старик стоит рядом и знаками предлагает ей взобраться на лошадь. Сам же он будет водить ее в поводу. Майя в ответ сделала отрицательный жест и, как могла, изобразила, что умеет ездить верхом. Старик понимающе закивал.

В числе прочих необходимых вещей, которые отсутствовали у Майи в этом абсолютно не продуманном походе, был кошелек. Чем же ей заплатить за право вновь оказаться на коне? Не видя ни единого другого решения проблемы, женщина сняла с запястья часы-браслет и отдала их в сожженные солнцем морщинистые руки пастуха. Часы выглядели достаточно дорогими, хотя на самом деле таковыми и не являлись, и старик, судя по всему, остался доволен. Он отвязал от дерева лошадь, взнуздал ее… Но тут возникла заминка – на коне не имелось седла. И действительно, зачем оно, если тихо ездишь шагом вслед за овцами? Однако Майя решила, что это и к лучшему: если сесть в седло в одних кроссовках и шортах, то стремянные ремни непременно натрут или защемят кожу на икрах. А так ничто не помешает ей слиться со скакуном в единое целое.

Она не боялась не удержаться у лошади на спине. Навык верховой езды не забывается, как и навык плаванья или езды на велосипеде. Можно годами не садиться в седло, а сядешь – и ноги сразу же вспоминают, как стискивать конские бока, а руки чувствуют контакт со ртом лошади через повод. Старик подбросил Майю на спину коню, и она с колотящимся от возбуждения сердцем разобрала поводья. Ну, с Богом! Безрассудно улыбаясь, Майя тронула шенкелями конские бока.

* * *

Он слушался ее не хуже, чем оставшийся в прошлом Горизонт, а возможно, и лучше – ведь теперь Майя была, как никогда в жизни, уверена в себе. Сперва она пустила коня рысцой, разогревая ему мышцы, а затем, когда устала от тряски, послала его вскачь. И Горизонт (так она мысленно окрестила своего скакуна) с готовностью ринулся галопом к розовым горам.

Он галопировал удивительно мягко и плавно, так что Майя не испытывала ни малейших затруднений, резонируя поясницей в такт его скачкам. «На Горизонте – до горизонта!» – вертелся в голове придуманный ею еще тогда, в конноспортивной юности, победный клич. «На Горизонте – за горизонт!» – захотелось крикнуть теперь. Розовые горы стремительно приближались; сказка, в которой она однажды побывала и которую вынужденно покинула, теперь сама летела навстречу.

Розовые горы. Горы в виде слоев разноцветного желе. Горы с шапочками. Горы, похожие на что угодно, только не на горы. То там, то здесь выступает из земли каменная пятерня, или стайка каменных грибов, или каменный канделябр со свечами. Каппадокия. Место, которого не должно было бы существовать на нашей суровой земле, чтобы люди не начинали верить в чудо. Край прекрасных лошадей. Нет, оно все-таки существует! Сказка обступала ее со всех сторон, и Майя, теряя ощущение реальности и не испытывая ничего, кроме страстно овладевающего душой восторга, понукала и понукала коня.

Застоявшийся Горизонт не выказывал признаков усталости. Долины стремительно разворачивались перед ними и так же стремительно оставались позади, и Майя как никогда прежде была близка к чувству полета. Свист, точнее, свистящий рев, с которым горячий воздух бил ей в уши, создавал полное ощущение того, что вот сейчас ими начнет завладевать пространство, ноги скакуна оторвутся от земли и, оттолкнувшись от розовых вершин, он начнет возносить ее все выше и выше над этой невероятной землей.