Забудь мое имя!

— Ненавижу! За один день ты испортил мне жизнь! — беззвучно выдохнула я в черные, довольно ухмыляющиеся губы, за секунду до того, как демон поцеловал меня, требовательно покусывая мою нижнюю губу. Желания сопротивляться не было, хотя на краю сознания вертелась одна звенящая мысль: «Лена, это глупо!»

Теплые широкие ладони подхватили мой затылок, не давая возможности отвернуться. Но я и не хотела.

— Идерна уверена, что тебе нельзя возвращаться домой, — прошептал Бестелион, покусывая мочку моего уха. — Но рядом со мной тебе еще опаснее. Я хочу, чтобы ты отправилась домой и вела себя очень осторожно. Сейчас эллы переключатся на мои поиски, так что у тебя появится возможность вернуться к нормальной жизни… хотя бы на время.

Я не слышала его слов, чувствуя лишь завораживающее движение его рук по моему телу. Даже сквозь ткань, за несколько секунд, он зажег во мне пожар. Огонь в труху стер мои кости и кожу, пожирая в пламени желания.

— Я оставлю тебе свое кольцо, — шепнул Бес, надевая тонкий серебряный ободок мне на средний палец левой руки. — Если с тобой что‑то случиться, я узнаю.

— А если?.. — жестко спросила я, стараясь прогнать туман из мыслей.

— Кольцо почернеет и распадется прахом, — усмехнулся он. — И ты будешь свободна хотя бы от меня, Лена.

Я хотела воскликнуть, что уже мечтаю об этом, но Бес не дал мне произнести ни единого слова, спутав мысли жаркой негой поцелуя, такого нежного, осторожного и так не подходящего громадному черному монстру. Лезвийно острые зубы бережно покусывали мои губы, сводя с ума утонченной лаской.

Только губы. Руки Бестелиона застыли по обе стороны от меня, не касаясь.

Что‑то клокотало во мне. Ненависть? Обида? Разочарование? Жалость? Страх? Ужас? Тяжело анализировать подобное.

Я горько рассмеялась, в то время как Бес произнес:

— Прощай, Лена! Я запечатаю вход в твой мир, насколько это возможно.

— Бес… — ошарашено выдохнула, хватая его за руку, но демон растаял в воздухе, напоследок показав мне язык.

Я зло вскрикнула, топнув ногой. И тут только поняла, что стою в собственной прихожей.

— Что за?.. — Хотелось вернуться и как следует попинать демона ногами. Я так отчетливо представила себе это, что просто обязана была перенестись, но ничего не произошло. Похоже, у Бестелиона слова следовали за делами.

— Чертяка безрогий! — прошипела я. — Отвлек меня, а сам… давно все продумал! Вот что это такое? Возбудим и не дадим? Зараза!

Не успело отступить первое потрясение, как я осознала, что не одна в квартире. Послышался стук каблуков, голоса и звуки музыки приблизились, хлопнула дверь, и в коридор выглянула мама в вязаном платье и с кусочком колбаски на вилке.

— Малышка, это ты! — воскликнула она, вмиг расслабившись. — Ты где была? Я тебе еще утром звонила, а ты!.. Телефон дома бросила, пропала и ни слуху о тебе, ни духу! Что ты такая раскрасневшаяся?

«Все‑то она видит!» — прошипел мой внутренний голос недовольно.

— Я заболела, наверное, — вяло ответила я.

— А с глазами что? — подозрительно прищурилась Света.

— Мам, это просто линзы.

— Откуда у тебя деньги на цветные линзы? — голосом следователя продолжила допрос родительница.

— Да они копейки стоят, а мне и вовсе бесплатно достались! — нагло соврала я. — Рекламная акция!

— А! — протянула мама. — Что‑то видок у тебя, в самом деле, совершенно болезненный! Но где ты была? Я просила продуктов купить, а ты вот с пустыми руками… Нет, я сама, конечно, все давно купила! И по случаю возвращения кое–кого пригласила в гости, так что сейчас мне некогда с тобой говорить.

— Света, — многоголосо позвали из мастерской. — Ты куда пропала?! Иди к нам!

— Попей каких‑нибудь таблеток и ложись в кровать, — сказала мама. — Я пойду.

И сбежала, дожевывая на ходу свою колбасу, оставив меня посреди прихожей, расстроенную и обескураженную. Я поплелась на кухню. Села, прислонившись спиной к холодильнику, и попыталась расслабиться и растасовать целый ворох мыслей по полкам.

Ничего не вышло.

Вздохнув, я легла щекой на клеенчатую скатерть, рассматривая тонкий ободок серебряного колечка на своем пальце.

Я зла на Бестелиона? Еще как! Если бы не он и не все с ним связанное, то сейчас жила бы своей обычной привычной жизнью: дом, кот, учеба, треп с Иркой…

Если бы не Бес, моей жизни никто и ничто не угрожало бы.

Ненавижу ли я его? Безмерно!

Но как же чертовски больно ноет в груди, когда я думаю о нем! Это нормально? Нет! Так быть не должно.

Я покрутила колечко, но снимать не стала, вздохнула и перевела взгляд на собственный телефон возле сахарницы. Загоревшееся окошко сообщило, что уже почти вечер, у меня двадцать непринятых вызовов и ворох сообщений. Звонила Ира, писал Игорь.

«…вернуться к нормальной жизни…» — припомнились мне слова Беса.

— Это возможно? — спросила я себя.

Пытаясь как‑то взбодриться, сказала вслух:

— Ленка! Соберись, тряпочка! Не все так плохо! Ведь правда?

Но сколько себя не уговаривай, все равно душу продолжает щемить странная тоска и разочарование. Поуговаривав себя не страдать, я вдруг всерьез разозлилась.

Что вот это такое было?! Мне тут жизнь испортили, превратили не понятно во что, а потом…