Забудь мое имя!

Я не успела ответить, как заверещал телефон, аж подпрыгивая от натуги на краю тумбочки под зеркалом. Увидев, кто звонит, хотела было выключить телефон, так не хотелось отвечать. Особенно, когда я в таком состоянии. Но Ирка всунула трубу мне в руку и кивнула.

— Привет, мам! — Я попыталась придать голосу максимальную естественность. Получилось, естественно, не очень.

— Здравствуй, родная! — томно пропела мама.

Последние несколько лет она все чаще и чаще просит при посторонних называть ее просто по имени, но по телефону можно.

— Как там твой отдых? — проблеяла я.

— Обалденно! — ответила мама восторженно. — Но, как видишь, я не забываю и о своей дорогой девочке. Вот выдалась свободная минутка…

— Свободная минутка? — не поверила я и глянула на часы. Те показывали половину второго дня. В Тайланде только половина пятого…

Ирка на заднем плане сосредоточенно что‑то искала в своей сумке. Услышав громкое шуршание, из комнаты притащился Тимка и сел перед подружкой, не отводя взгляда от ее рук.

— Чем занят Бориска? — спросила, решив съязвить. Нового маминого ухажера я откровенно недолюбливала.

— А что Боря? — обиделась мамочка, и я сразу поняла, что «драгоценный» и «потенциальный» Светочку бросил скучать на целый день, а сам умчался решать свои дела. — Борис занят. А я загораю и пью коктейли!

Оправдательные речи маме никогда не удавались.

— Лучше скажи, как ты там? — Света решила по–быстрому перевести стрелки на меня. — Не завела себе еще мальчика?

Я поперхнулась и прислонилась к стенке.

Вот почему иногда стандартные вопросы попадают так точнехонько в цель?

— Что ты, мама? И не думала даже! — осторожно ответила я.

— Ну, ты бы подумала, что ли? — помолчав секунду, предложила мама.

Я прикрыла динамик рукой и кашлянула.

— Нет, я не заставляю! — добавила мама. — Просто подумай. Ты уже такая взрослая, а все одна и одна.

«Уже подумала, — промелькнула в голове мысль. — Черт знает, что надумала себе. Одни проблемы!».

— Ладно, любимая, мне пора! — торопливо пробормотала мама и отключилась.

— Так! — сказала Ирка. — Пошли на кухню, сделаем по большой чашке чаю, и ты мне расскажешь свой эротический сон во всех подробностях!

— С чего ты взяла?!.. — возмутилась я, чувствуя, как щеки заливает предательский румянец.

— Вот именно с этого и взяла, — хмыкнула подружка. — Это только ты краснеешь, как свекла, когда… от тебя всего, чего угодно ожидала, но только не того, что ты, пусть и во сне, с совершенно незнакомым человеком…

— Я знаю, как его зовут! — возразила я. — Правда, не помню, как он выглядел… Но имя помню совершенно точно!

— Еще лучше! — сухо заметила Ира. — Дай уже мне чаю, а то я это все не переживу!

Я рванула на кухню и щелкнула кнопочкой чайника.

— И как же зовут этого совратителя малолетних? — грозно уточнила подруга, садясь на гобеленовый диванчик.

— Бестелион, кажется, — пролепетала я, катая на языке непривычное имя.

— Как?! — рассмеялась подружка. — Ты серьезно? Хотя… Во сне всякое бывает!

— Сон был такой реалистичный! — вздохнула в ответ я.

— Я вижу, ты аж вся гадостью какой‑то покрылась! — согласилась Ирка, качая головой.

— Что мне делать, Ирочка?! — спросила я, стараясь не впадать в панику. — Что теперь со всем этим делать? А вдруг оно не исчезнет?

— Типун тебе на твой великий и могучий! — перекрестилась подруга. — Сплюнь! Вот увидишь, поспишь, поешь, и все само пройдет. Это ж не тату!

— А если за выходные не исчезнет? — тихо уточнила я. — Мне в понедельник на занятия! И мама через неделю приедет!

— Не паникуй раньше времени, — велела черствая Ирка. — Разливай чай, делай бутерброды. Будем мозговать.

Как только она сказала про еду, активизировался мой желудок, громко и протяжно заурчав. Вертевшийся под ногами Тимка ошалело уставился на хозяйку, видимо не веря, что и я бываю голодной. Выдав вечно недокормленному созданию жесткую корку сыра и выставив за дверь, чтоб не мешал, я соорудила целый поднос нехитрых бутербродов с колбаской и помидорами.

Пару минут мы посидели над ароматно дымящимися кружками, молча уплетая по бутерброду.

— Так, — начала Ира, утолив первый голод, — мы взрослые и образованные барышни. Или как?

— Обвавованные, — согласилась я с набитым ртом.

— Ну, так и давай рассуждать логически! — воскликнула подружка. — Ты в магию веришь?

— Ну, не очень, — промямлила я.

— Ха! Да веришь, и еще как! — перебила Ируська. — Из этого делаем вывод, что ты, мать, впечатлительная сверх меры!

— И что? — обиделась я.

— А то! — Ирка громко отхлебнула из кружки и встала, чтобы взять новый бутерброд. — Раз ты впечатлительная, то это многое объясняет.

— Например? — обреченно спросила я.

Вот так и разбиваются мечты!

— Ты так увлеклась той идеей, которую я тебе по глупости подсунула, что твой мозг попытался все это осуществить! Понимаешь? — пустилась в рассуждения подруга. — Отсюда и сон! На самом же деле ничего не произошло.

— А как ты объяснишь вот это? — И я ткнула себя в щеку.

— Это вообще просто! — нашлась, что сказать Ирка. — Были же в истории всякие необъяснимые штуки, вроде ложных беременностей и самопроявляющихся стигм. Вот и у тебя что‑то в этом роде, я думаю!