Забудь о нем

От самоедства и разгорающейся истерики меня отвлек деликатный стук в дверь. Я встрепенулась, торопливо растирая горькие капли по щекам, и склонилась над клавиатурой изо все сил изображая активную работу.

— Почти поверил, — раздался знакомый голос.

На пороге стоял Кирилл. Как всегда небрежно-модный, руки в карманы, только вот привычной улыбки на губах нет.

— Привет, — прошелестела я.

Он неторопливо зашел внутрь, прикрыл за собой дверь. Потом подошел к моему столу, подвинул стул и уселся напротив.

— Ну, здорово, Вероничка. Как жизнь?

— Хорошо, — криво улыбнулась я.

Просто замечательно. Лучше не придумаешь. Самый прекрасный день в моей жизни.

— Что за слезы? 

— Ударилась…коленкой об стол, — соврала я, и для пущей убедительности потерла «больную ногу».

— Вот бедняжка. А я-то дурак подумал рыдаешь из-за того, что двадцать миллионов в унитаз спустила, — выдал он абсолютно ровным тоном, а у меня внутри все оборвалось.

— Не понимаю, о чем ты…

— Все ты понимаешь, не придуряйся. Платья, кстати, красивые были, мне понравились, — голубые глаза кололи холодом.

Я смотрела на него, хватая воздух ртом, судорожно пытаясь придумать что-то, как-то выкрутится.

— Ну-ну, не стоит утруждаться, — он снова уколол холодом, — допрыгалась ты, козочка.

Мягко сказано.

— Я просто…

— При приеме на работу документы подписывала? — он бесцеремонно прервал мои попытки оправдаться.

— Да, — сникла я.

— Напомни мне, что там было про использование компьютеров компании в личных целях.

— Запрещено, — сникла еще больше.

— Не расслышал, — демонстративно приложил руку к уху.

— Запрещено, — повторила я, едва сдерживая новый поток слез.

Это конец. Всему.

— Правильно, девочка. Запрещено. Для всех. Потому что в сети до хреновой тучи отморозков, которые только и жду возможности залезть в чужой карман. Ты, конечно, создание нежное, я бы даже сказал, что блаженное, но должна это понимать.

— Я понимаю.

— Так какого лешего, ты полезла? Можешь объяснить?

— Платье хотела. Просто посмотреть.

— Ну и как? Посмотрела? Не хилая такая цена клика получилась, как считаешь?

— Я просто не думала, что свадебные платья…

— О кто-то еще надеется на свадьбу?! — картинно изумился он.

По спине холодными иголками прошлась паника. 

— Кирилл.

— Что Кирилл? 

— Пожалуйста, — прошептала я.

— О чем просишь, Вероничка? Хочешь, чтобы я вернул за тебя долги? — он небрежно привалился к спинке стула, — или может я должен замолвить пару слов перед братьями? Ты, наверное, забыла, что я тоже Барханов, и это были и мои деньги тоже?

Я сцепила в замок дрожащие пальцы, пытаясь хоть как-то справиться с истошным желанием упасть на пол и забиться в истерике.

— По идее мне надо сейчас вызвать службу безопасности и отправить тебя в места ее столь отдалённые. Халатность, причинение материального ущерба в особо крупных размерах, или как там оно правильно называется? Я не силен в юридических терминах и формулировках статей. 

Я тут же представила, как прогуливаюсь в полосатой робе по крохотному тюремному двору.

— Умоляю... — я даже договорить не могла, язык не слушался.

— Умоляешь? — Кир склонился ко мне, — ну-ну. Посмотрим.

— Я сделаю, что ты хочешь, — предложила без задней мысли, не подразумевая ничего такого недозволенного, но Кирилл истолковал мои слова по-своему.

— А ты знаешь, что? – оценивающе скользнул по мне взглядом, — хочу!

— Че..чего?

— Тебя.

В полнейшем недоумении уставилась на него:

— Это шутка такая?

— Никаких шуток, девочка. Ты слишком дорого обошлась нашей семье, надо отрабатывать. Тем более, я за тобой все хвосты подчистил. Не переживай, никто не докопается до правды, не узнает, что именно ты виновата в краш-атаке на систему.

Я слушала его и никак не могла уловить суть. Различала каждое слово по отдельности, но мозг отказывался воспринимать всю картину целиком.

— Не стоит притворяться бестолочью, Вероничка. Все ты прекрасно понимаешь. Ты теперь моя должница, — Кирилл улыбался, и в этой улыбке не было ни грамма от того обаятельного парня, которым он казался мне раньше, — тебе вообще чертовски повезло, что я сисадмин в нашей конторе и меня вызвали на работу раньше, чем дорогих братьев.

— Я верну деньги, — произнесла с неожиданной твердостью, почти веря самой себе.

Младший Барханов рассмеялся. Открыто так, от души.

— Здорово. Откуда достанешь такую сумму? Из тайной заначки под подушкой?

— Я что-нибудь придумаю, — от возмущения у меня полыхали щеки.

— Чего? Расскажи, мне даже интересно, где такие суммы выдают просто так за красивые глаза.

— Я поговорю с Артуром.

Веселье резко оборвалось. Кирилл смотрел на меня своими ледяными глазами, будто анализировал, оценивал на что я способна. Потом склонился ближе и тихо заговорил:

— А ты в курсе, что это и не наши деньги были? А Жуковского? Слышала про такого?

Слышала. Все слышали. Большой человек в нашем городе. Поговаривают, что к нему губернатор даже на поклон приходит, когда с проблемами в вотчине справиться не может.

— По лицу вижу, что знаешь о ком речь, — кивнул он.

Как больно в груди. Сейчас точно сердце остановится.

— Ты представляешь, что будет, если он об этом узнает? Конец. И Артуру, и Демиду.