Забудь об этом, Варвар

Я повалилась на асфальт и несколько раз перевернулась. Из-за шока сначала даже ничего не почувствовала, и лишь спустя мгновение правое плечо взорвалось острой огненной болью, а в голове загудел потревоженный колокол. Я повалилась на спину и со стоном вцепилась левой рукой в волосы, с силой надавливая на гудящий висок. На пальцах осталась вязкая жидкость, и я с ужасом поняла, что это кровь. Небо перед глазами заслонили чужие встревоженные лица, а уши закладывало от их ропота. Кто-то достал телефон и снимал меня.

– Варя! – Ваня появился из ниоткуда, растолкал людей вокруг и опустился на корточки рядом. – Черт!

Осторожно коснулся моей ладони, прижатой к виску, с силой сжал зубы, когда я застонала в ответ, и сосредоточенно спросил, заглядывая в слезящиеся глаза:

– Ты меня слышишь? Видишь?

Я слабо кивнула и попробовала приподняться, но Никитин остановил меня. Чуть надавил на ключицы, вынудил лечь обратно на асфальт и подложил свою ладонь под затылок, чтобы я снова не ударилась:

– Тихо, не двигайся! Что болит?

– Рука, – простонала я: – И голова. Че-е-ерт.

Рядом опустила до ужаса испуганная Таня с зажатым в руках телефоном.

– Я вызвала скорую. – всхлипнула она. – Варя, ты как?

42

– Времени мало еще прошло. Квартиру, которую ему после детдома дали, нашли, но он ее сдает. Где сейчас сам – черт его знает. – голос Влада был искажен плохой связью и шумом на заднем фоне.

Я поморщилась от очередного приступа головной боли и осторожно прикоснулась пальцами к перебинтованному виску. Мою ладонь тут же перехватила рука Никитина, сжала и опустила обратно на диван.

– Не трогай, – шепнул мне Ваня.

Я вздохнула и покорно кивнула. Выдергивать ладонь из его захвата не собиралась – так было гораздо приятней и безопасней.

– Ты можешь мне адрес этого детектива скинуть? – Марк стучал пальцами по столешнице и гипнотизировал экран телефона, откуда доносился голос Романова. – Я хочу вечером подъехать к нему и поговорить?

– Скину, – у Влада что-то грохнуло, и он чертыхнулся. – Номер телефона у Вари есть. Как она там?

– Нормально, – отозвалась я чуть хрипло. – Жить буду. Может недолго, но точно счастливо.

На меня одновременно повернулись два хмурых взгляда, не оценивших шутку, и пришлось замолчать.

– Спасибо, Влад. – Никитин покачала головой и сильнее сжал мои пальцы, – Я вечером заеду к вам, предупреди Лис.

Они еще немного поговорили, и Романов отключился. В комнате повисла напряженная тишина, от которой мне было не по себе. Я снова кусала губы и трясла ногой, не в силах справится ни с одной из этих нервных привычек.

– Я поверить не могу, – первым заговорил Марк, когда я уже не знала куда себя деть от гнетущего чувства. – Как Красноязов может быть Пашкой? Они же не похожи вообще.

– Не понимаю, почему вы так уверены, что Аластор – именно ваш друг, – отозвался Ваня. – Это может быть совершенно любой человек, случайно узнавший обо всем.

– На озере только мы были, – покачала головой я, незаметно облегченно выдохнув: – Мы и те... двое.

Опустила голову, а Ваня большим пальцем успокаивающе погладил костяшки моей руки, что по-прежнему находилась в его ладони.

– Все равно не понимаю, – близнец раздраженно дернул сережку. – Плевать уже: Пашка, или не Пашка, он все это время следил за тобой? А почему тогда именно сейчас проснулся, а до этого ничего не делал? И куда теперь пропал, ведь не было никакого смысла сбегать – до дня смерти Пашки еще несколько месяцев осталось. И я совсем не понимаю, зачем ему пытаться тебя убить!

На последних словах голос брата дрогнул, а я неловко кашлянула, испытывая непонятно откуда взявшееся чувство вины.

– Я думаю, он и не собирался, – задумчиво произнес Ваня.

Мы с Марком удивленно подняли головы, а блондин пожал плечами:

– Если бы хотел бы – убил, и не таким способом. Он наверняка давно следил за ней и вряд ли бы стал ждать, когда загорится желтый, и машины начнут тормозить. Варя, ты же сама сказала, что стояла на светофоре почти две минуты.

Я кивнула, а близнец прищурился:

– Хочешь сказать, он просто хотел ее напугать?

– Думаю, да.

– Это похоже на правду, – тихо произнесла я. – Он же и сказал в тот момент, что зря я его не боюсь.

Мы снова замолчали. Я нервно мяла сжатые в ладони пальцы Никитина, а парень мужественно терпел и ничего не говорил. Близнец же с каждой минутой хмурился все сильнее, а я все сильнее начинала беспокоиться за брата. В конце концов, уже открыла рот, чтобы сказать ему что-нибудь ободряющее, но тишину комнаты пронзило громкое урчание моего голодного желудка. Никитин хмыкнул, Марк удивленно посмотрел на меня, а я смущенно пожала плечами:

– Что? Я голодная. От стресса, между прочим, еда переваривается быстрее и хуже усваивается.

Брат закатил глаза, а Ваня тихо засмеялся.

– Что тебе приготовить? – близнец поднялся на ноги.

– Ого, – протянула пораженно: – У меня есть выбор? Кто ты, и куда дел моего вредного брата?

– Не прекратишь ёрничать, сварю пельмени, – пригрозил Марк.

– Ладно-ладно, молчу! – тут же спохватилась я и, облизнувшись, протянула: – Давай плов. Твой фирменный, я его обожаю.