Забудь обо мне (СИ)

Хорошо, что по крайней мере на сегодня я ничего и никому не должен: никто не ждет с ужином, некому покупать цветы. Свободен, как ветер — живи не хочу. Можно вернуться домой, завалиться на диван и провести выходные в виртуальном мире, выпуская кишки фэнтезийным монстрам.

Но домой все равно не еду.

Сворачиваю в противоположную сторону.

Сколько времени прошло, а я все равно раз в неделю езжу этой дорогой, в одно и то же место. Раньше даже обещал себе завязать, а потом стало как-то вообще по хуй.

Я притормаживаю в квартале от того места, куда собираюсь пойти.

Выхожу, закуриваю и медленно, стараясь держаться почти впритык к домам, иду вперед, к повороту. За которым — «Пряник».

Теперь это место и не узнать.

От разваленного старинного здания, нуждающегося в ремонте, не осталось и намека. А вся прилегающая территория красиво обустроена и даже огорожена симпатичным забором. Есть несколько столиков и стульев с красивой ковкой и полосатыми подушками, маленькие горшки с аптекарской зеленью вместо стандартных ваз с цветами. Мой Заяц очень хотела, чтобы все было уютно, по-домашнему, но со вкусом. «Чтобы прошли — и не могли не зайти», — вспоминаю ее слова так отчетливо, словно прямо сейчас шепчет мне на ухо.

Теперь тут кафе на втором этаже, и народа всегда полно.

Я люблю садиться на скамейку с противоположной стороны улицы, чуть правее. Как раз за деревом, и, если нарочно не всматриваться — заметить знакомого человека очень сложно, тем более, что мой Заяц всегда ходит в другую сторону, потому что машину паркует около магазина домашних растений, куда изредка заходит, чтобы купить новый суккулент, кактус или просто утащить домой полумертвую орхидею. Наверное, у нее дома уже целая оранжерея.

Я пару раз пересекался с Вовкой, он обмолвился, что Алиса переехала.

Куда — я до сих пор не знаю. Нарочно бью себя по рукам, чтобы больше не совать нос в ее жизнь. Первый раз за все время, что ее знаю, Заяц превратилась в огромный знак вопроса — могу только догадываться, чем живет и что делает.

Сегодня уже достаточно поздно, но Алиса, как всегда, уходит последняя.

Иногда хочется на все плюнуть, выйти и дать ей по заднице за то, что не думает о безопасности, но потом в башке всплывает какая-то ее фраза из того жесткого монолога и… В общем, я пообещал себе не вмешиваться и позволить ей набивать шишки самостоятельно.

Она у меня уже совсем взрослая.

Раз смогла нокаутировать здорового мужика двумя десятками предложений.

Я усаживаюсь на скамейку, потираю переносицу, чтобы немного рассеять туман в глазах — усталость и недосып последних дней все-таки дают о себе знать. И еще перенесенная на ногах тяжелая простуда, которая перекачала половину моего офиса, и в итоге вся работа свалилась на оставшихся в поле воинов.

Бросаю взгляд на часы — уже самое время закрываться.

Это невозможно, но иногда кажется, что вижу ее фигуру за окнами.

Через пару минут около двери притормаживает «Порше».

Знаю, что вполне оправданная хрень не зря лезет в голову.

Жадно затягиваюсь дымом. Если из ушей валить начнет — ни хрена не удивлюсь.

Я ни разу не видел возле моего Зайца каких-то мужиков. Она все время одна: на работу, с работы, иногда к ней приходит Юлиана, и они вместе куда-то едут. Наверное, эти месяцы меня потому так жестко и не раскачивало — верил, что территория свободна. И хоть это уже не мой прайд, никаких других хищников тут все равно нет.

Заяц выходит из магазина, и мои губы непроизвольно растягиваются в улыбку. Она полюбила розовый. Почти всегда в нем. И сегодня на ней милое короткое пальто того же цвета, а под ним что-то предательски короткое и облегающее. Платье, могу поспорить.

Водитель «Порше» уже спешит ей навстречу — молодой, темноволосый очкарик. Одет только стремно: рваные джинсы, толстовка с капюшоном. Хотя, хули там, я сам люблю ходить как недобитый рэпер, но этому хоть точно на десяток лет меньше, чем мне.

Мой Заяц останавливается, открывает сумку и со смехом достает оттуда пару туфель.

Парень протягивает руку.

Она вкладывает в его пальцы свою ладонь.

Я выбрасываю сигарету в урну.

Пока Заяц переобувается, ее спутник внимательно за не наблюдает. Думает, что раз она его не видит, то можно без стыда пялиться ей на грудь.

Мысленно я отрываю ему пальцы, локти, выкручиваю все суставы, как жуку, которого официально отдали на садистские опыты.

Алиса становится выше в белых туфлях на высоких тонких каблуках.

Садиться на сиденье рядом с водителем — и «Порше» отчаливает.

Молодец, Миллер, теперь это точно полный проеб.

Глава сто десятая: Бармаглот

Спустя пару недель, в субботу, мы с Зайцем все-таки сталкиваемся.

В магазине, где я битый час перемеряю рубашки и костюмы, пытаясь влезть в то, что шьется либо на подростков, либо на бестелесные манекены, а у меня не влезают в этот пиздец ни руки, ни ноги.

— Может, вот эта? — Консультант Алена — так написано на бейджике у нее на груди — приносит еще одну белую рубашку и прикладывает ее к моей груди.

По-моему, только слепой не понял бы, что мне это точно мало.