Забудь обо мне (СИ)

— Отвези меня, пожалуйста, домой, — прошу убитым голосом. — Мне, правда, совсем не хорошо.

Андрей — живой мужчина. И даже его хорошего воспитания не хватает, чтобы скрыть разочарование. Естественно — на третьем свидании перестают крутить динамо даже девственницы. Но он согласно кивает, садится за руль и включает музыку.

Подвозит до дома, даже помогает дойти до лифта, но не пытается напроситься в гости.

Сдержано, как-то почти по-братски целует меня в щеку и, пожелав выздоровления, уходит.

Глава пятнадцатая: Сумасшедшая

В книгах я читала, что люди иногда просто теряются.

Когда вроде бы нет никакой серьезной причины для прекращения общения и точно не было сильной размолвки с непримиримыми для обеих сторон обстоятельствами, но… общение сходит на нет.

Именно это и происходит у нас с Мартом.

Точнее, у меня с ним.

После того случая он, как порядочный мужчина, утром позвонил и спросил, хорошо ли я себя чувствую. Я врубила на полную птичку-щебетушку и сказала, что выжила только благодаря его заботе и вниманию. Он вежливо посмеялся в ответ, сказал, чтобы я больше не пренебрегала своим здоровьем и, сославшись на большую загруженность на работе, попрощался.

Я услышала первый тревожный звоночек в том, что Март, как обычно, не сказал, когда перезвонит.

И в тот день он прислал сообщение только поздно вечером. Извинился, что занят, пожелал спокойной ночи и выздоровления.

Еще неделю мы общались с ним вот так: «Доброе утро — доброе утро», «добрый вечер — спокойной ночи».

А когда я, не выдержав, в субботу вечером очень недвусмысленно намекнула, что хочу с ним увидеться — Андрей сослался на тяжелую рабочую неделю и «небольшие проблемы в семье».

Тогда я поняла, что мы с ним увидимся, только если рак на горе свиснет.

И больше уже ни на что не намекала.

Еще через неделю мы перестали писать другу даже те несчастные пару слов в сутки.

А еще через неделю я поняла, что за прошедшие семь дней Март полностью исчез из моей жизни.

Так начался мой второй «учебный год»: с букетом цветов на праздничной линейке, загорелыми второклашками, их отдохнувшими родителями и без мужчины моей мечты.

Весь сентябрь я работала, как ужаленная в задницу: планы, графики, приручение взбесившихся после каникул детей, которых я то громко обожала, то тихо хотела прибить.

А в середине октября, когда на улице внезапно выпал метр снега, сердце Танян не выдержало — и она в выходные чуть не силой вытащила меня из дома под предлогом пройтись по распродажам. Хотя я упиралась и планировала как минимум всю субботу предаваться лени и сну.

Правда, когда весь наш «улов» не помещался в руках, я вынуждена была признать, что вылазка того стоила.

— Обмыть! — торжественно заявила подруга и мы, не сговариваясь, свернули в сторону итальянской кондитерской.

В зале, несмотря на уже спустившийся вечер, тихо и малолюдно.

Занята только пара столов, и именно поэтому я сразу замечаю за одним из них знакомые затылок и плечи.

— Ты чего встала столбом? — спрашивает Танян, и тут же следит за моим взглядом.

Я еще надеюсь, что обозналась и даже на удачу скрещиваю пальцы, из-за чего пакеты валятся из рук разноцветным ядерным конфетти.

— Это там не твой архитектор? — даже не пытаясь понизить голос, спрашивает Танян, и, когда я понимаю, что Андрей вот-вот повернет голову, быстро присаживаюсь, делая вид, что собираю вещи. — Слушай, а с кем это он?

Я прикусываю нижнюю губу, нервно пожимаю плечами и кое-как распихиваю покупки обратно по пакетам. Что-то явно не в «свой», но от злости запросто утрамбовываю даже коробку с «дутиками» в пакет от шарфа. Я бы, наверное, сейчас и сову на глобус натянула.

От злости.

И неприятной противной горечи где-то на корне языка.

Спутницу Андрея я рассмотреть не успела, но зато успела заметить, что свободной рукой он как бы невзначай погладил ее по ладони. А она, в ответ, под столом погладила его ногу своей.

Я мысленно считаю, сколько времени прошло с того вечера в клубе.

Два месяца? Так много?

Не удивительно, что у Андрея новые отношения.

У нас же, по сути, вообще ничего не было. Страдать было бы… глупо. Да и не верю я в мужские страдания. Это про женские страдания пишут целые научные труды, разделяют на целую кучу стадий и часто приравнивают к стихийному бедствию. А у мужчин все проще: пару дней запой с друзьями — и: «Смотри, какая жопа пошла!»

В любом случае, понятно одно: видеться с Андреем я не хочу.

Точнее, не хочу, чтобы он видел меня.

Не когда он сидит с новой женщиной, а у меня вид загнанного зайца.

— Что ты как дура?! — громко шипит Танян, делает лицо-кирпичом и спокойно шагает к столу, как раз напротив которого и сидит парочка.

Мои попытки сделать вид, что ничего не было, превращаются в труху, потому что Андрей сначала замечает ее — хмурится, не сразу вспоминая, где они могли видеться — а потом ведет взглядом по залу.

Натыкается на меня — до сих пор сидящую на корточках в груде покупок.

Я все-таки поднимаюсь, хоть делаю это вообще не грациозно: почему-то неприятно ноет в животе, как от предчувствия чего-то нехорошего.

Так… странно.