Забудь обо мне (СИ)

— Это точно не корабль Дины поднял паруса на горизонте твоей жизни? — От злости на собственную импульсивность прикусываю губу. Не собиралась же поднимать эту тему. Но все это звучит почти точно так же, как и в прошлый раз, когда у него «вдруг» случились обстоятельства… непреодолимой силы.

— Алиса, ты перегибаешь, — отвечает Андрей, и тепло мгновенно выветривается из его голоса.

— Извини. Просто… — грустно усмехаюсь, — с тобой хоть не расставайся — потом все время что-то случается.

— В субботу я буду весь твой.

— Поклянись.

— Обещаю, девочка в варежках. Ты бы начала носить перчатки. Ну, ради разнообразия.

— Я пробовала, — фыркаю, немного расслабляясь. — Мне не понравилось.

Это же просто сестра.

Родная сестра. Если бы у меня был такой же близкий человек, я бы вытаскивала ее из всех проблем просто потому, что мы — родная кровь.

Глава тридцать восьмая: Сумасшедшая

В четверг целый день валит снег, а в пятницу днем передают штормовое предупреждение. Снегопад такой сумасшедший, что в окно ничего не видно.

Вызвать такси уже нереально, и Танян пишет, что на дороге такие заторы, что добраться домой можно только разве что по воздуху, если вдруг у меня где-нибудь завалялся личный маленький джет[1].

Поэтому моих учеников с продленки разбирают почти на час позже.

Так что, когда я, наконец, освобождаюсь, чтобы идти домой, на улице уже сугробы почти с половину моего роста, и ветер так хлещет в лицо, что каждый шаг вперед превращается в два шага назад.

Приходится вернуться обратно в школу, благо, наш сторож не против дать мне подождать внутри, пока я придумаю какой-то не очень фантастический способ добраться домой.

Может быть позвонить Андрею? По крайней мере, хотя бы на дороге и в пробках, но он доберется до меня раньше, чем я прогребу три квартала до метро и еще столько же — от метро до дома. Это если мне очень повезет где-то в этом промежутке не превратиться в сосульку.

Я пару минут перебираю все варианты «за» и «против».

Он говорил, что будет занят на работе. Но ведь… мы вроде как встречаемся, и нет ничего плохого в том, чтобы попросить его заехать за мной.

Я набираю Андрея несколько раз, но после моей третьей попытки дозвониться, он просто сбрасывает и присылает короткое: «Работаю».

Ладно. В конце концов, он прав, когда говорил, что все его возможности — это потому что он много работает, в том числе гораздо больше графика.

Попытки вызвать такси проваливаются.

И когда я героически обматываюсь шарфом, чтобы все-таки попытаться выйти и добрести до метро, у меня все-таки звонит телефон.

Правда, это не Андрей.

Это Бармаглот.

Я не хочу отвечать. Чуть не выпускаю из рук свой многострадальный телефон, так быстро пытаюсь затолкать его обратно в рюкзак, но почему-то — я правда не знаю почему! — прикладываю к уху.

— Ты на работе? — Он, как обычно, без приветствия.

— Собираюсь домой, — точно так же, не здороваясь, отвечаю я. — Если мне дадут лопату, и я прогребу…

— Совсем ебанулась пешком в такую херь идти? Жди, еду.

Я еще минуту смотрю на телефон и подальше заталкиваю громадное чувство облегчения.

Пока жду Бармаглота, пытаюсь написать сообщение Андрею.

Все время набираю и удаляю. Кажется, то слишком грубо, то слишком «никак». То как будто я просто офигеть, как рада, что он работает и не может найти минуту хотя бы просто спросить, почему я вдруг звоню ему три раза подряд, хотя никогда раньше так не делала.

Откладываю телефон.

Выдыхаю и мысленно складываю два и два.

Конечно, мне бы хотелось, чтобы он приехал и отвез меня домой. Я помню, что отец, даже когда был очень уставшим после тяжелых переговоров, никогда не сбрасывал звонки от мамы. Просто потому, что так у нас принято — в семье никто друг друга не игнорит, потому что случиться может всякое. Но моя семья — это моя семья, и у нас свои порядки, а Март даже толком ничего о родителях не рассказал, кроме того, что они в разводе, и что его сестра — тот еще повод для ранних седых волос. Вот и все.

Но он ведь мог хотя бы просто ответить. Потому что…

Я подпираю щеку кулаком, печально отправляя в рот последний крекер из моего недоеденного обеда.

Я бы никогда не поступила так с ним.

Возможно, да, не смогла бы ответить на звонок по разным причинам. Но я бы никогда не сбросила, не узнав причины, если бы видела, что он настойчиво звонит несколько раз.

Но, может быть, сейчас так не модно? Виноградов тоже регулярно прокатывает Танян, но она уверяет, что теперь это называется «борьба мужчин за свое право не быть средством». Но ведь я же не собиралась…

Телефон снова вибрирует, и на этот раз на экране имя Андрея.

Сначала хочется выключить телефон и заблокировать его номер как минимум до утра. Потом вспоминаю свой внутренний монолог, оттаиваю и отвечаю.

— Я правда очень занят, Алиса, — после приветствия говорит Март. Не могу понять — то ли раздраженно, то ли устало. И если раздраженно — на меня ли? — Что-то случилось?

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержаться и не ответить ничего слишком резкого.

— Просто… — смотрю в окно, — погода плохая. Я хотела узнать, все ли хорошо. Ты за рулем. Я беспокоюсь.