Забудь свое имя…

Алексей Азаров, Владислав Кудрявцев Забудь свое имя…

Повесть-хроника

Рисунки Г. Новожилова

ОТ АВТОРОВ

Эту повесть авторы посвящают советским военным разведчикам — живым и мертвым, — людям, чей героизм не имеет пределов и чьи подвиги должны навсегда остаться в памяти.

В основу повести положены отдельные подлинные события и обстоятельства. Однако это именно повесть, а не историческое исследование, точно следующее в «фарватере» факта. Ставя перед собой задачу рассказать о мужестве и героизме советских людей, воевавших на самых дальних «плацдармах», авторы домыслили отдельные ситуации, а образы некоторых героев — в частности Поля Сент-Альбера — сделали собирательными.

Готовя для «Искателя» журнальный вариант, авторы воспользовались ценными советами, полученными от генерал-майора И. М. Михайлова и других товарищей, которым выражают свою искреннюю признательность.

Часть I. «Мрак и туман»

1

После возвращения «оттуда» Леонид, побывав в управлении и сдав отчет, жил в одиночестве на подмосковной даче. Дни тянулись медленно; заполняя пустоту, Леонид лениво перелистывал «Петербургские трущобы» и разгадывал кроссворды в старых английских журналах; и то и другое было скучно. Вскоре дача осточертела, как зубная боль. Мачтовые сосны скрипели под ветром, и скрип этот действовал на нервы. Погода стояла скверная, дождь сменялся неустойчивым сырым теплом, и Леонид, морщась от отвращения, заставлял себя читать «Петербургские трущобы» — том за томом. Нехотя следя за злоключениями героев, он мысленно не раз и не два возвращался к разговору со старым товарищем, начальником отдела, разговору, не прояснившему ровным счетом ничего.

Прощаясь, начальник отдела лишь коротко посоветовал воспользоваться паузой и отдохнуть.

— Как долго? — спросил Леонид.

— Не знаю. Не мне решать.

— И все-таки?

— Буду докладывать наверх.

По тому, как он это сказал, Леонид понял, что старый товарищ действительно не знает, сколько придется отдыхать и какое решение будет принято.

На десятый день Леонид, дочитав наконец Крестовского, со злорадным чувством избавления забросил все три тома за сиреневый куст, а наутро одиннадцатого дня у ворот дачи затормозила легковая машина. Порученец в сером распахнул перед Леонидом дверцу, и с этим жестом кончились отдых и одиночество.

Вторая встреча с начальником отдела затянулась на несколько часов. Вернувшись к ночи на дачу, Леонид «помиловал» Крестовского — выудил из-под куста и положил на террасе сушиться. В конце концов роман был не скучнее многих других и мог скрасить досуг того, кто завтра или через месяц приедет сюда на смену Леониду.

А сам он — где он будет через месяц?

Скорее всего, в Брюсселе. Если, разумеется, не задержат в дороге. Если пограничная охрана или контрразведка не обнаружит в его документах или поведении какой-нибудь губительной ошибки… Если… Впрочем, при всех обстоятельствах провал и разоблачение грозят не советскому военному разведчику Леониду Васильевичу Смирнову, уроженцу Калуги, члену ВКП(б) с мая тридцатого года, а французу Полю Сент-Альберу, и только ему одному.

Итак, готовьтесь в путь, месье Сент-Альбер, и пусть ветер удачи дует в ваши паруса! Если все пойдет нормально, то вам предстоит через месяц-два внезапно разбогатеть и стать коммерсантом, совладельцем какой-нибудь почтенной фирмы средней руки: желательно торговой и — что еще более желательно! — имеющей деловые контакты с Германией.

Собственно, в самом Брюсселе жить предстоит не так уж долго. Ровно столько, сколько потребуется, чтобы стать на ноги в качестве коммерсанта и дать местному обществу привыкнуть к себе. А затем — в Париж, во Францию, в страну, которая, по всем прогнозам, военным и политическим, одной из первых должна скрестить оружие с третьим рейхом, стремящимся к мировому господству. Медленно? Зато верно! И главное — не слишком тормозит выполнение задачи, поставленной перед месье Сент-Альбером: создать за пределами нацистской Германии маленькую, но сильную разведывательную организацию, способную проникнуть в секреты командования вермахта.