Забвение

Он отчаянно хотел овладеть ею, но понимал, что нельзя торопиться. Однако Хоуп сама проявляла нетерпение. Она погрузила пальцы в его волосы и притянула голову Клея к себе, как будто боялась, что он сбежит. Естественно, Клейтон никуда не собирался убегать: он только хотел показать, как сильно любит ее. Дразня и возбуждая ее губами, он провел рукой по ее узкой талии, выпуклому бедру и длинной ноге, а потом мучительно медленно повторил этот маршрут в обратном направлении.

Услышав негромкий стон, он улыбнулся, продолжая гладить ее. Хоуп беспокойно заерзала и стала ловить его руку бедрами.

Клейтон убрал руку, решив, что сначала она должна как следует возбудиться и потерять голову от страсти. Чтобы не пропустить этот сладкий миг, он внимательно следил за ней.

Кончик большого пальца коснулся груди Хоуп, и она жалобно захныкала. Ее соски стали выпуклыми, напряглись, и при мысли о том, как он будет сосать их, у Клейтона потекли слюнки. Нет, не сейчас, уговаривал он себя. Еще рано…

Голова Хоуп металась по подушке. Клейтон хотел сказать ей, что все только начинается и что он хочет свести ее с ума, но от вида распростертого под ним изнывающего от желания чудесного тела не смог произнести ни слова.

Кончиками пальцев он погладил пупок Хоуп; она выгнула бедра и застонала. Этот звук едва не заставил Клейтона потерять контроль над собой, но он приказал себе не торопиться, хотя его тело бешено трепетало и пульсировало.

— Клей, — выдохнула Хоуп и потянулась за его рукой. — Трогай меня, гладь. Пожалуйста, трогай…

— Именно это я и делаю. — Он снова провел пальцем по ее шелковистому бедру, остановившись в нескольких дюймах от того заветного места, которое изнывало от желания. Бедра Хоуп забились, поднялись, и она снова прошептала:

— Клей…

Он провел пальцами по другому бедру — у Хоуп напрягся живот. А когда руки его скользнули выше, к груди, она снова издала стон.

— Пожалуйста! — с мольбой в голосе просила Хоуп. Клейтон не послушался, она обиженно фыркнула, сама потянулась к нему, обхватила ладонью его горячую, туго напрягшуюся плоть и начала гладить ее, заставив сначала вздрогнуть от острого наслаждения, а потом застонать. Хоуп обмерла и отдернула руку. — Прости, — прошептала она, поднимая испуганные глаза. — Я сделала тебе больно?

Клейтон улыбнулся и прижался лбом к ее лбу.

— Сделай еще так, — попросил он и, видя, что Хоуп это ничуть не успокоило, поднял голову и снова нежно попросил: — Пожалуйста.

Она широко открыла глаза, снова потянулась к нему, начала гладить и довольно громко потребовала:

— И ты гладь меня.

Клейтон бережно сжал ее груди. Когда его пальцы коснулись напрягшихся сосков, она приглушенно ахнула, выгнулась всем телом и впилась коротко остриженными ногтями в его плечи.

Клейтон смотрел на нее с суеверным страхом.

— Хоуп, какая ты красивая… поразительно красивая. — Его пальцы двинулись ниже, ниже, миновали плоский живот и… наконец добрались до самого восхитительного места.

Хоуп вскрикнула и вцепилась в него.

— Клей…

— Я знаю, милая, — сказал он, улыбаясь и глядя в ее огромные глаза. О да, он знал. Едва касаясь пальцем ее горячей, влажной плоти, он опустил голову и провел языком по соску Хоуп. И тут же голова ее упала на подушку. Хоуп тяжело дышала, двигала бедрами и шептала его имя.

Она пылала в его объятиях, а Клейтон сгорал от наслаждения, наблюдая за ней. Он продолжал трогать ее, чтобы убедиться, что доставляет и ей наслаждение, ласкал ее снова и снова, сосал, покусывал и возбуждал до тех пор, пока она не напряглась и не вытянулась под ним.

Клейтона переполняли страсть и желание. И все же он продолжал бы возбуждать ее, но тут Хоуп вцепилась в его волосы, притянула к себе, подняла бедра и взмолилась:

— Пожалуйста, Клей. Немедленно!

Ее тело было таким нежным, голос таким просящим, а в глазах горел такой огонь, что Клейтон чуть не застонал.

С чего он взял, что сумеет удержаться, сможет подавить свои желания, пока не сведет ее с ума? Отчаянно хотелось оказаться внутри нее, почувствовать себя окруженным ее горячей бархатной плотью… Клейтон оперся на локти и рванулся вперед, продвигаясь дюйм за дюймом и заставляя себя делать это медленно, осторожно. Наконец Клейтон полностью вошел в нее, закрыл глаза и, борясь с желанием бешено задвигаться взад и вперед, продолжал жадно ласкать ее губами и руками. А когда он сделал два осторожных движения, Хоуп откинула голову и подняла бедра ему навстречу.

— Еще, — потребовала она.

Вместо этого Клейтон застыл на месте, боясь раньше времени достичь оргазма. Хоуп негромко застонала.

Он открыл глаза и посмотрел в прекрасное лицо, которое стало для него самым дорогим на свете. Темные, блестящие волосы разметались по подушке, щеки пылали от страсти. На него смотрели глаза Хоуп, потемневшие от желания. А ее тело… ее тело…