Забвение

— Нет, значит. — Почему он не хочет понять? — Это дает мне радость и надежду. Люди приходят ко мне, именно ко мне, отец! И делают это, потому что доверяют мне. Потому что я могу вылечить их. Могу что-то изменить к лучшему.

— Это работа, Хоуп.

— И очень важная! А кроме того, она приносит мне удовлетворение. Дает цель в жизни. — Она тяжело вздохнула. — Мне жаль, что ты не можешь понять это.

— Хоуп…

— Нет! — Она вскочила, не в силах усидеть на месте. — Клиника значит для меня все на свете. — Хоуп осеклась. До нее вдруг дошло, что это неправда. Все на свете значил для нее Клейтон.

Она снова опустилась в кресло и посмотрела на отца.

— Я не знаю, зачем приехала. Ты не понимаешь меня, не понимаешь ни капельки.

— Понимаю, — тихо сказал старик. — Хоуп, послушай меня. Я действительно понимаю тебя, потому что мы очень похожи. — Увидев ее ошеломленное лицо, Бродерик засмеялся. — Помни это. И… поступай, как сочтешь нужным. Делай то, что должна.

— Что?

Не сводя с нее глаз, старик твердо и решительно повторил:

— Делай то, что обязана.

На мгновение оба испытали какое-то незнакомое чувство. Да, понимание, да, сочувствие, но было и нечто большее, к сожалению, недосказанное. Это потрясло Хоуп. Она встала, обошла стол и потянулась к руке отца. Он сжал ее пальцы.

— Я ощущаю что-то странное, — прошептала она, нагнулась и внимательно посмотрела ему в лицо.

— Все в порядке, Хоуп, — вполголоса ответил он.

— Впервые за много лет ты не отводишь взгляда.

Теперь его глаза затуманились.

— Я виноват. Я так виноват…

— Ты хочешь что-то сказать мне? Я это чувствую. Так почему ты молчишь?

— Ты так похожа на нее, Хоуп. Когда я смотрю на тебя… — Он погладил ее волосы и грустно улыбнулся. — Я смотрю на тебя и вижу твою мать. Прекрасную, независимую. И чертовски упрямую.

На губах Хоуп расцвела улыбка.

— Последняя черта приносит мне немало трудностей.

— Да уж. — Он снова сжал ее руку. — Хоуп, я виноват. Я хочу, чтобы ты знала, каким виноватым я чувствовал себя все эти годы. Из-за этой няньки…

— Что было, то сплыло, — сказала она, опустив голову. — Было и быльем поросло.

— Но ты так страдала…

— Теперь я счастлива, — прошептала она. — Я хочу, чтобы ты поверил в это.

— Правда?

— Да. Отец, у тебя все в порядке?

— Будет в порядке, не сомневайся. — Он закрыл глаза. — Пожалуйста, действуй как считаешь нужным. Не думай обо мне. Я выживу. Никто не сможет причинить мне большего зла, чем причинил себе я сам.

— Что ты имеешь в виду?

Он замялся, открыл глаза и виновато опустил их.

— Я потерял почти все свои деньги, Хоуп. Трент давал мне в долг. И теперь он может отнять у меня все. Все!

— Ты потерял… все? Но… как?

— Я виноват, Хоуп, — прошептал Бродерик. — Так виноват… Уезжай, обоснуйся на новом месте и забудь обо мне. Все к лучшему, доченька. Не сдавайся Тренту, чтобы помочь мне… Я не заслуживаю этого. Клейтон сказал мне то же самое.

Вошла ослепительно улыбающаяся секретарша.

— Звонят из банка по третьей линии.

Ошеломленная Хоуп смотрела на отца невидящим взглядом. Сердце ее безудержно колотилось. Что случилось? И какое отношение имеет к этому Клейтон?

— Отец, пожалуйста, — быстро попросила она, когда тот потянулся к трубке. — Трент может причинить тебе зло?

— Это важный звонок, — сказал Бродерик вполголоса, так чтобы слышала только она.

— Кто такой на самом деле Клейтон Слейтер? — взмолилась Хоуп, удерживая его руку.

— Я нанял его для помощи…

— Мистер Бродерик, — любезно сказала секретарша, — они не станут долго ждать.

— Отец, может Трент навредить тебе? — потребовала Хоуп. — Может?

— Не беспокойся обо мне. — Он попытался вырвать руку.

— Скажи!

— Ты не должна выходить за него замуж, чтобы спасти меня, — с внезапной горячностью сказал отец. — Я не хочу этого! Я говорил, что хочу, только для того, чтобы ты собрала все свое упрямство и поступила наоборот. — Его лицо озарила улыбка. — Я рассчитывал на это, Хоуп.

Так вот каково ее участие в этом деле. Если она будет принадлежать Тренту, тот оставит отца в покое. Да… Клей тоже хорош! Все это время он работал на отца. Черт бы побрал эту лживую тварь!

Она решительно положила руку на трубку.

— Отец, что может сделать Трент? Пожалуйста, ответь мне.

— Мистер Бродерик! — окликнула секретарша.

— Трент возьмет все, — быстро прошептал он. — Переступит через меня и уйдет, благоухающий и довольный собой.

И получит новый пост, а потом следующий… Победит и тут и там, с отчаянием думала Хоуп, пока отец разговаривал по телефону. Он будет пробираться наверх, и никто не остановит его.

Отец тихо беседовал с кем-то и не поднял глаз, когда Хоуп пошла к двери.

— Я остановлю его, — негромко, скорее себе, чем ему, пообещала она. — Не волнуйся, отец. Я сумею его остановить.

Всю обратную дорогу Хоуп гнала машину как сумасшедшая. Ну, сейчас она получит ответы на все свои вопросы! Раз и навсегда! Клей скажет ей все, нравится ему это или нет.

Клейтон Слейтер — служащий ее отца. Невероятно!