Забвение (ЛП)

— Это еще почему? — Я положил ладони на ее щеки, заставляя ее посмотреть на меня сквозь пропитанные слезами ресницы. — Помнишь, когда я убил на складе тех двух офицеров Минобороны? Я тогда возненавидел себя, но у меня не было выбора. Если бы они подняли тревогу, все было бы кончено, а я не мог допустить, чтобы тебя схватили. — Я вытер слезы с ее лица, поймав ее взгляд, когда она попыталась отвернуться. — Я ненавижу то, что пришлось сделать, Кэти, ненавижу всем сердцем, что пришлось забрать чьи-то жизни, неважно — Аэрумов или людей, но выбора не было. Ты тоже не должна слепо принимать случившееся, не должна радоваться, но понять, почему так поступила.

Она взяла меня за запястья.

— А если… Если я все-таки радуюсь?

— Вовсе ты не радуешься, Кэт. — Разве она не видела, как ей было плохо после произошедшего? — Я знаю.

— Почему ты так думаешь? — прошептала она.

Я слегка улыбнулся.

— Потому что я знаю, в глубине души ты — хорошая. Ты — воплощение тепла и света, которого я недостоин, однако ты почему-то считаешь, что я тебя заслуживаю, несмотря на все мои дурные качества. Знаешь о них, но веришь, несмотря ни на что.

— Я…

— Именно потому, что по своей сути ты добрая, ты всегда такой останешься. — Я обнял ее за плечи. — И никакие твои слова или поступки не могут этого изменить. Горюй, Кэти, плачь, если хочешь, но никогда не упрекай себя за то, что вне твоей власти. В общем, ты — лучше Блейка, и точка. А сейчас выкинь всю эту гадость из головы.

Ее слезы начали высыхать, и глаза, цвета грозового неба, стали мягче и светлее. Все еще дрожа, она подалась вперед и прижалась губами к моим. Мои пальцы сжимали ее плечи. Ее поцелуй — черт, я опасался, что уже никогда не испытаю этого чувства снова. Я мог ощущать соленый вкус ее слез и растущую жажду. Поцелуй углубился, и на этот раз это было по-другому, все отличалось от предыдущих раз.

В поцелуе выражалось множество эмоций — вера в то, что мы преодолеем черную полосу, наша надежда на будущее, готовность принимать друг друга такими, какие мы есть, сдерживаемая тоска по несбывшемуся. Я хотел, чтобы чувства, что мы испытывали, поглотили нас.

Кэт отстранилась. Наши глаза встретились. Я погладил ее щеку и произнес три коротких слова на своем родном языке, слова, что были могучими, все равно не могли в полной мере выразить то, что я испытывал к ней.

— Что ты сказал? — спросила она.

Улыбнувшись, я поцеловал ее снова. В момент, когда она отпустила одеяло, позволив ему сползти до ее обнаженных бедер, я затаил дыхание.

Я осторожно положил ее на спину, и она обвила меня руками. Время текло одновременно быстро и медленно, в то время как мы целовались. В этой комнате не осталось ни чего и ни кого кроме нас. Одеяло было отброшено в сторону, и наши ноги сплелись. Мы двигались, переплетаясь друг напротив друга. Мои руки дрожали на ее разгоряченной коже, когда она выгнула спину. Я изучал ее тело, уделяя особое внимание небольшому шраму, находящемуся недалеко от сердца, я провел по нему кончиками пальцев, затем губами и, наконец, языком.

Подняв голову, я прижался щекой к ее. Мой голос был хриплым и грубым, когда я заговорил.

— Только скажи, и я сразу же остановлюсь.

Вместо того чтобы меня остановить, она обвила руками мою шею, и притянула меня к себе для следующего обжигающего поцелуя. Я навис над ней, почти не касаясь. Между нами заискрились электрические разряды. Она притянула меня ближе, проведя большим пальцем по моей нижней губе, а затем она скользнула рукой вниз к моей груди. Дрожь прошла через мое тело, и я закрыл глаза.

Малейшее прикосновение Кэт делало это со мной.

И тогда ее руки задвигались снова, над мышцами моего нижнего пресса и кнопкой на моих джинсах. Я открыл глаза. Тепло прокатилось по мне, когда я сел и привлек ее на свои колени. Наши сердца стучали в унисон, когда мои руки гладили ее бедра, прижимая ее так близко, насколько это было возможно. Ее мягкие стоны были для меня симфонией, молитвой, и я хотел, чтобы это продолжалось. Это должно было продолжаться. Я положил ее обратно на спину, восхищаясь ее красотой, и тем, что она выбирает меня — выбрала меня.

Я не хотел торопиться.

Даже когда она прижалась ко мне, обняв меня ногами за талию, и когда ее ногти впились в мою кожу, я хотел смаковать каждую чертову секунду. Я целовал ее кожу, держа путь вниз вдоль ее шеи, а затем ниже… и еще ниже. Я не ускорялся, даже когда начал терять свой человеческий облик. Мой свет мерцал, плавно вспыхивая и погасая.

Когда я проложил дорожку из поцелуев обратно к ее рту, она зашептала напротив моих губ, и легонько потянула меня за волосы. Сообщение было получено, четко и ясно.

Черт, Кэт.

Поднявшись, я стащил свои штаны, и схватил защиту. Затем наши тела оказались на одном уровне, твердое напротив мягкого. Наши руки были везде. Не осталось и дюйма кожи, к которому она не прикоснулась. Не осталось и квадратного миллиметра, с которым я не ознакомился. Я замедлился, целуя и нежно лаская ее до тех пор, пока мы оба уже не могли больше ждать.