Забвение (СИ)

- Можно бежать бесконечно, но от самой себя сбежать не удастся. Помни об этом.

- Я знаю… - тихо отвечаю я, опуская голову ниже, скрывая подступающие слезы.

- Иногда стоит отпустить лямку непосильной тебе ноши.

- Боюсь, что не смогу отпустить, - тихо отвечаю я, когда дверь уже закрылась.

Включаю мультик.

Чувствую, как вязну в собственных мыслях, подобных трясине, что затягивают все сильнее, и я сдаюсь. Снова. Это отвратительно чувство, когда все твои мысли, чувства, эмоции и действия зависят от одного единственного человека. Больно осознавать, что весь твой мир только отсюда и до горизонта.

Беру в руки телефон и впервые после всего случившегося просматриваю наши общие фотографии, сделанные на отдыхе.

Это до боли знакомое мне на ощупь и на вид лицо, волшебные глаза и мягкие, теплые губы. Провожу пальцами по дисплею, и ядовитые, жгучие слезы скользят по моим щекам, прожигая все внутри. Чувствую, как невыносимая тоска обволакивает и сковывает меня в своих объятиях. Я так скучаю…

Словно, по традиции, ровно в три часа ночи открываю настежь окно, позволяя воздуху, пронизанному дождевыми каплями, ворваться в мою обитель. Если я не могу возлагать пустые надежды на ветер, я положусь на дождь, быть может, он в силах вымыть мою боль.

Возвращаюсь в кровать. Ложусь на спину, и грусть ложится на мою грудь, подобно надгробной плите, что весит тонну. Не вздохнуть, не выдохнуть. Сильнее кутаюсь в свою боль и засыпаю на рассвете.

Пасмурное, серое небо, затянутое мрачными, тяжелыми тучами. Это все, что я вижу, когда открываю глаза. С головой кутаюсь в одеяло, пытаясь снова уснуть или хотя бы спрятаться от этого серого мира.

После обеда, как я и планировала, навещаю семью Хейлов. Дома я застала только маму Миранды. Мистер Хейл был на работе, а младшие братья Миранды отдыхали в летнем лагере. И теперь мы сидим с ней в уютной гостиной с чашками чая в руках.

Миранда вторая копия своей матери. У миссис Хейл такие же рыжие волосы, только длиннее, вздернутый нос, серые глаза и врожденное чувство стиля. Поэтому, не смотря на отвратительную погоду, которая здесь никогда не меняется, миссис Хейл одета весьма ярко. На ней зауженные ярко-синие брюки и желтая блузка.

- Миранда рассказывала мне о Лукасе, но весьма кратко. Какой он? – любопытствует она.

Я принимаюсь слишком подробно описывать Лукаса, используя все положительные прилагательные, а затем и вовсе пускаюсь в рассказ о том, как нам жилось с Мирандой все это время, описывая скучные походы в колледж, тусовки и даже переписки. Это отлично отвлекало меня от собственных мыслей, поэтому я старалась изо всех сил.

Тем временем, пока я подробно описывала все наши общие будни и выходные, миссис Хейл успела заварить уже третий чайник, так быстро он заканчивался.

После, я почти сама напросилась остаться на ужин. Во время ужина все, что я рассказывала миссис Хейл, опуская лишь некоторые детали, я пересказала все мистеру Хейлу. Таким образом, я просидела у них ровно до восьми.

Время бежало в этом доме, в моем – стояло на месте.

Попрощавшись с родителями Миранды, возвращаюсь домой.

Глава 13.

Захлопываю входную дверь. Стягиваю толстовку и бросаю ее на кресло в гостиной. Тети Элизабет нигде нет. Иду на кухню.

- Привет, - усаживаюсь за стол.

- Наконец, пришла. Как дела у Хейлов?

Тетя стоит спиной ко мне, поэтому я никак не могу понять ее настроения. Голос заботливый, но, тем не менее, явное напряжение проскальзывает сквозь банальный вопрос.

- У них все отлично. Тейлор и Томас в летнем лагере, завтра уже должны вернуться. Мистер Хейл весь в работе, а несравненная миссис Хейл все такая же модница, тебе ли не знать? – улыбаюсь я.

- Да, - коротко отвечает она.

- Я поужинала у них, поэтому есть не буду. Пойду к себе.

Поднимаюсь с места. В этот момент тетя резко поворачивается и почти испуганно смотрит на меня. Что-то явно не так.

- Джанин…

- Что случилось, тетя? – я начинаю нервничать.

- Он здесь, - тихо произносит она.

Уши закладывает, будто я нырнула в воду.

- Он приехал пару часов назад. Представился как твой друг.

- Где он? – слабым голосом спрашиваю я.

- В твоей комнате, - только и ответила она.

Пулей вылетаю из кухни и поднимаюсь к себе. Желудок скручивает от волнения, а ладони потеют, от чего я вытираю их о собственные джинсы.

Без стука, почти врываюсь в комнату.

Это он.

Сгорбившись, стоит у открытого окна. На нем темные джинсы и вязаный свитер темно-синего цвета.

- Лефрой, - зову я, и мой голос ломается.

Ощущение того, что я под водой, до сих пор не покидало меня.

С особой медлительностью, оборачивается ко мне. Ловлю губами воздух, сжимая пальцы.

Кремовая кожа превратилась в болезненно-бледную. Опухшие от холода губы. Мешки под глазами, такие же, что я вижу каждый день в собственном отражении. Челка закрывает лоб. От дождя волосы стали почти черными. И глаза… Пустые, печальные, как в первый раз, когда я увидела их.

Забыв обо всем, тяну к нему руку, но она повисает в воздухе.

- Замерзнешь, - тихо произносит он. – Закрою окно.

- Я…, - мой голос срывается, и огромный ком не прошеных слез застревает в горле.