Забвенное

Немного позже Ри покинула больницу. На улице висел туман. Спешным шагом она прошла через сырую стоянку к своему автомобилю, лишь раз обернувшись на величественные белые колонны и залитый светом фасад. Она всегда думала, что историческое здание — подходящий символ для достижений трёх поколений Фарранти. Теперь же она видела одну только тьму и мрачные тайны.

Вздрогнув в промозглом сумраке, она села в машину и завела двигатель. Стоило ей выехать с парковки, как исчезли фонари, а сень дубов скрыла небо. Ночь была темна.

Ри показала бейдж на посту охраны и подождала, когда откроются ворота. По взмаху охранника она покинула территорию больницы и влилась в поток машин на оживлённой магистрали. Покидать изолированную территорию — всё равно что пересекать границу в другую реальность. Больница располагалась в черте города, но казалась отдельным миром, отрезанным от всего высокими стенами, особенно сегодня ночью.

Через несколько кварталов к востоку Ри заехала на территорию кампуса Эмерсонского университета, прекрасный и чуть менее замкнутый мир, чем тот, что она только что оставила позади. Несмотря на туман, она приоткрыла окно, и в салон ворвался пьянящий дух ночного Чарльстона. Нет ничего более южного и одурманивающего, чем смесь жасмина, магнолии и моря. Этот аромат пробуждал смутные воспоминания. Как и потусторонняя мелодия, льющаяся через динамики.

«Что это за песня? Такая знакомая и одновременно нет. Такая… чарующая»

Ри стала напевать мотив, хотя была уверена, что никогда до этого не слышала эту мелодию. Успокаивающие нотки действовали почти гипнотически, и безо всякого намерения Ри заехала за здание университета и оказалась на краю густого леса. Где-то в его глубинах скрывалась «Дубовая роща».

У неё возникло смутное ощущение, что она знает, где именно находится кладбище. Пьяный поход в зловещий некрополь был чуть ли не обрядом посвящения в Эмерсоне, а в первый год обучения Ри участвовала практически во всех затеях.

Оглядываясь назад, Ри теперь понимала, что её безрассудное поведение стало тогда протестом против развода родителей. К счастью, ощущение от внезапной свободы и желание бунтовать прошли со временем, и теперь она стала чуть ли не полной своей противоположностью, не помня, когда в последний раз гуляла с друзьями, не говоря уже о свидании.

Ри свернула на дорогу к «Дубовой роще», хотя не имела ни малейшего намерения исследовать заброшенное кладбище ночью в одиночестве. Любопытство и глупость. По большей части, ей просто хотелось убедиться, что она сможет снова его найти.

Окружённая лесом с обеих сторон, она наклонилась вперёд и с тревогой всмотрелась в туманную темноту. Заметив просвет между деревьями слева от себя, она подъехала к обочине дороги и оставила двигатель на холостом ходу, пока осматривала окрестности. Да, вот оно. Она смогла найти потаённую тропу, которая вела ко входу. Ворот не разглядеть из-за темноты, но Ри помнила по прошлой экскурсии, что они на цепи. Не то чтобы замок был сильно сдерживающим фактором. Нужно всего лишь забраться на дуб и спрыгнуть с другой стороны.

«Здесь может кто-нибудь быть, — подумала она с дрожью. — Бродяга, к примеру, или серийный убийца, пришедший закопать жертву… Да что со мной?»

На секунду Ри была готова поклясться, что увидела нечто в клубящейся дымке перед фарами.

«Ничего. Просто тень. А, может, животное пробежало…»

«Ничего».

Ри включила передачу и поехала вперёд. Если что-то и скрывалось в тумане, оно уже ушло.

Она истерично рассмеялась.

— Призраков не бывает, как и магии.

Стоило ей сказать это вслух, как всплыло ещё одно воспоминание о другом дне на кладбище «Розовый холм».

— Эта девочка странная, — зловеще произнесла её бабушка, когда Ри рассказала ей об Амелии. — Её глаза могут заглянуть прямо в человеческую душу. У моей кузины Лулы были точно такие же. Знаешь, она родилась в водном мешке.

— В чём-чем?

— Это как кожный покров. Когда его разрывают, у детей иногда остаётся второе зрение.

— Что это?

— Это значит, что она видит то, что мы не видим, дитя.

— Ты про магию?

— Магию? Можно и так сказать…

Ри стряхнула наваждение и огляделась. Пока она предавалась воспоминаниям, окно покрылось инеем, а в салон прокрался сверхъестественный холод. Волосы на затылке встали дыбом, и ей не сразу хватило мужества, чтобы заставить себя оглянуться на заднее сиденье.

Конечно, она была одна, и Ри снова над собой посмеялась.

— Призраков не бывает.

Но ей пришлось произнести эту фразу ещё дважды, прежде чем в голос вернулась уверенность.