Забво (СИ)

- Зачем такую подставу... да товарищ лейтенант... за что???

- Хуясе... да ты по-русски вон как шпаришь... а мне тут дурочку валял, - заламываю брови. Лезу в карман, достаю записку об аресте. - Да я уже бумажку на тебя выправил... на хуя мне с тобой бодаться? Вот ты мне кто? Брат? Сват?? Ты мне по хую, Шамиль. Мне проще засунуть тебя в самую вонючую камеру к энурезникам... знаешь, кто это??

- Эта каторые ссуцца, - лёгкий акцент у него всё равно присутствует. Он уже взял себя в руки и, похоже, готов к разговору - весь внимание.

- Правильно... посидишь там... полы все на губе вымоешь... то, что ты их там будешь ударно мыть, даже не сомневайся. Ну, не ехать же на дизель из-за полов? Правильно? А то Прокурор-то долго слушать не будет о гордом дагестанце Шаботукове... выпишет тебе бумагу, и пиздец... я тебя больше и не увижу, и не надо мне будет ломать голову, как же сделать так, чтобы Шаботуков начал подчиняться и перестал выёбываться. Как мне сделать так,чтобы Шаботуков, никого не покалечив и сам не убившись, в родной аул, отслужив, уехал к папе с мамой.

- А я и не выёбывался... проста, таварищ лейтенант, чо вы на меня сразу... я один, что ли?

"Агааааа... гниль попёрла... сами мы не местные. Ню-ню."

- Сразу??? Да ладно... я за тобой давно уже наблюдаю, - в хуй он мне не впился - наблюдать за ним, но это пиздец, как неуютно, если тебе сообщают, что ты уже какое-то время под колпаком. Шаботуков начинает копаться в своих косяках и просчитывает, что я знаю, а чего знать не могу. Это трудно. В армии все у всех на виду, и информацию утаить очень сложно... всё равно кто-то мог что-то видеть и банально сдать за какой-нибудь ништяк в виде увольняшки, например. - Я тебе не собираюсь перечислять все твои подвиги... достаточно твоего постоянного валяния на кровати... вот ни хуя я тебя перевоспитывать не хочу... понимаешь?? Мне проще тебя слить, и всё. Зачем мне  такой головняк, как ты?? А?? Шамиль?

- Товарищ лейтенант... не нада... я понял... не нада губу, - он не мельтешит и не елозит, старается сохранить лицо, но явно не готов к ухудшению итак хуёвых условий существования. Про губу явно наслышан, и знает свои расклады там. Выход один - договариваться со мной.

Лучше уронить себя тут передо мной, чем дожидаться, пока уронят на губе перед всеми... там-то в очко башкой угодить - как два пальца обоссать.

- О! - Я поднимаюсь с кровати и подхожу к нему вплотную, - во как ты говорить, оказывается, умеешь... А-то "хули даебались" мне через губёнку на ломаном русском из строя пукаешь. Я не для того в армию пришел, чтобы твой гонор разглядывать. Мне на тебя тьфу и растереть. Чем ты мне полезен? Да ничем. А чем вреден? Да всем. На тебя остальные смотреть будут, и чо мне? Каждого сажать? Лучше я тебя одного задавлю. Кстати, поверь, все только с облегчением вздохнут.

Шаботуков разглядывает свои до блеска вычищенные сапоги. Он тут один. Поддержки, действительно, никакой.

- Ну что? Чего мне с тобой делать прикажешь? А? Солдат??

- Не знаю... товарищ лейтенант... вы скажите, чо вам надо... я могу... - что он может, он и сам не знает, но это не важно. Важно, что он  п о т ё к.

- Ты понял, что мне от тебя избавиться на раз?? - откровенный пиздёж продолжается. Никому, кроме меня, это счастье в хуй не упиралось. На губу я его, конечно, могу засадить, но оттуда он вернётся с таким каменюкой за пазухой, что пиздёж из строя будет детским лепетом. И, по сути, где-то даже будет прав. Сурово - на губу за нарушение дисциплины строя... да и не примут, придётся что-то серьёзное ему рисовать... мдяяя...

- Да.

- Шаботуков, ты чо? Тупой? Нет такого слова в армии.

- Так точно.

- У тебя есть выход. Сейчас ты мне будешь писать о своих косяках... обо всех... мне по хуй... хоть всю тетрадь испиши. Я прочту и решу, сажать тебя или нет. Учти, я не собираюсь тебя уговаривать. У тебя 20 секунд найти ручку и бумагу (у всех в вещмешках есть - письма писать). Время пошло.

Шаботуков, прошедший учебку, срывается с места, а я убеждаюсь, что он может выполнять команды бегом. Причем мои команды. Он пишет мне объяснительную на два тетрадных листа, где указывает, кого и когда бил и что и где спиздил. Первую объяснительную, взятую мной у солдата, потом ими было забито полсейфа. Особенно меня впечатляет завершение этого опуса.

"Я ридавой Шаботуков клинусь что буду служить нармально и слушаца лейтинанта Скворена"

По моему настоянию, над словом "клинусь" надписал "аллахом", после чего прослушал двухчасовую лекцию на предмет взаимоотношений между военнослужащими, и лёг спать голодный, но с облегчением. На пиздюлину он нарвался через неделю. О губе мы с ним больше не вспоминали. Объяснительную эту вместе читали только раз, когда я заловил его на молоке (коноплю варил в молоке - способ забалдеть).

Вадим, зараза, потом забрал на память. А жаль. Петросян выкупил бы за мильёны мильёнов.

Навести порядок в рабкоманде годков, имея на руках страшилку о Прокуроре и изначально поломанных перцах, было достаточно просто. К тому же, я реально никому, кроме прокурора, не подчинялся.