Забво (СИ)

   Солнце опять на небе - я счастлив. Как быстро всё меняется!! Но я уже знаю, что на моём солнце есть пятна. И я... я не собираюсь их вытирать.Впервые врубаюсь, что есть вещи, которые, даже понимая, что делаешь неправильно - делаешь. Естественно, я соглашаюсь. Чтобы потом пожалеть.

   Я в гостях.

   Женька со Светой в обнимку. Целуются. Я сыплю анекдотами, и жду - не дождусь, когда нам надо будет в училище. Для них время летит. Для меня ползёт. Я зря сюда приехал. Водки бы жахнуть, да не берёт, и бутылку съели уже. Свалили с маршрута патрулирования к Женькиной... нашей зазнобе. Служба не убежит. Наслужимся ещё, а Света одна.

   Даже не могу вспомнить, о чём говорили. Она смотрит на него. И я тут лишний. Порывался уйти было - не пустили. Счастливые. Хохочущие. А я должен научиться радоваться их радости, наплевав на свой эгоизм. Взрослею прямо у себя на глазах. Зависть - гадко-мерзкое чувство - надо вытравливать.

   Знать бы ещё, как.

   Она провожает нас к автобусной остановке. Она в центре, мы по бокам. Под руки. Два курсанта старшего курса (3-й за плечами, считай, если война -мы младшие лейтенанты), одетые с иголочки по всем правилам военного шика. Со стороны для многих её сверстниц - просто идиллия.

   Они болтают, я молчу.

   Мне хватает того, что её пальчик, незаметно для всего мира, нарезает, еле касаясь коготком, круги по моей ладони. И меня нет. Я весь там... на ладони своей левой руки. Под этим коготком. Мне окончательный пиздец, и вместе с тем я с ужасом думаю о том, что девчонки могут быть настолько коварны.

   И та, которую выбрал я, явно из их числа.

   Уезжаю в отпуск с тяжёлым сердцем. Пью и трахаю чёрт-те что по месту жительства, до училища. Приезжаю. Через пару-тройку дней нас должны угнать на месяц в Раменское собирать картошку. Уродилось столько, что того и гляди в полях останется - в стране развал и убирать некому. А так и на училище запасём, и на офицерский состав, и колхозу перепадёт то, что и так сгнить должно, по идее.

   Всем хорошо. Перед картошкой отпускают в увольнение. Решаем нажраться по этому поводу на квартире моих родственников, от которой у меня есть ключи. Ромка с Олегом откалываются, у них планы - общага - ебля.

   - Светку позовём?? - Жек.

   - Жек, зови, конечно... но мы ж нажрёмся в дым...

   - А-то она меня бухого не видела!!

   Мы бухие. Меня водка берёт меньше. Жек напился и валит спать. Мы остаёмся вдвоём. Пьяные - целуемся. Я вижу её третий раз в жизни. Понимаю, что так нельзя, но сил сопротивляться самому себе нету. И дооооолгий разговор на балконе в августовскую ночь. Мы живём в одном мире. Наши вселенные не просто близки, а идентичны. Ей нужно крепкое плечо, а мне - вытравленная казармой нежность.

   Но она девушка моего друга. Мы можем целоваться, пока он спит, но... будущего нет при таких раскладах. Надо объясняться с Женькой, и она к этому не готова. Я вижу. Значит - мне.

   Еле нахожу в себе силы уйти спать.

   Просыпаюсь. Утро и она.

   Надо мной её лицо...единственное в мире любимое лицо. Я сплю?? Она наклоняется и, едва касаясь, целует меня в губы. И я понимаю, что я не сплю. И ещё я понимаю, что, кажется, я потеряю друга.

   Она уходит. Ночью спала рядом с Женькой.

   Я встаю, иду на кухню... начинаю варганить из вчерашнего стола что-то похожее на завтрак. Бодун - пиздец, но есть пиво и сигареты.... это радует.

   Жек встаёт самый последний. Ему сегодня в патруль, у меня увал до восьми вечера, у него до трёх.

   Похмелились. Вяло поговорили и начали собираться, утро-то у нас наступило в 12.

   Электричка наша. Жек ушёл готовится в патруль.

   - Свет, слушай, он предлагал тебе выйти замуж за него??

   - Нет.

   - А предложит, пойдёшь??

   - Теперь нет.

   - Почему??

   Пожимает плечами.

   - Потому что есть ты. Я поняла, что не люблю его.

   Я опускаю голову. То, что я сейчас сделаю, называется подлостью... или инстинктом выживания нации. Борьба за существование вида, мать его.

   - А за меня пойдёшь??

   Изгибает бровь.

   - Я серьёзно.

   Смотрит. Уголки губ дрожат. Слеза. Одна. Она берёт мою морду своими нежными ладошками и целует мои глаза, потом губы. Это значит - ДА. Это значит, что я впервые принимаю решение такого масштаба. Это значит, что я не отступлюсь от своих слов. Это значит, что любовь сминает любые приличия и понятия, и меня размазало по колее её колёс, как пел Бутусов.

   Какой я был наивный. Я и представить себе не мог, насколько бессмысленно вставать на пути Любви. С тем же успехом можно стоять на пути локомотива, гордо выпятив подбородок, пока он тебя не сметёт к чертям собачьим, даже не заметив помехи.

   Я провожаю её. Она не просит, но и так понятно, что с Женькой говорить мне. Оставляет телефон и уезжает.

   Я, счастливый, возвращаюсь в казарму и налетаю на старшину. Он тут же ставит меня в наряд из-за невернувшегося с увала Иванова. У меня никаких эмоций на это. Вместо возмущения глупо улыбаюсь... да хоть во все наряды, вместе взятые, товарищ старшина, мне по хуй все ваши военные движения. Я впервые в жизни счастлив так, как, наверное, не буду уже счастлив никогда. И это не полученная после долгих страданий игрушка. Это новая ступенька в жизни - лучшая ступенька...я так думаю.