Забво (СИ)

   Первый крокодил, дав трассер, указал ведомому этим трассером цель. Вот туда-то и работает НУРСами идущий следом ведомый крокодил.

   Мама дорогая.

   Всё, что я видел до этого в фильмах - хуйня полная. Сначала встаёт дыбом земля с деревьями, как будто невидимый великан хапнул горсть земли и выдрал её вместе с деревьями и порослью. Потом хлопок выстрела, земля с растительностью мешается, как в мясорубке, в воздухе, и просто чудовищный грохот, наконец, кажется, взрывается у тебя в голове.

   БА-БАХХА-БАААХ!!!!!!

   Меня опять дёргает за броню всё та же бойцовская рука, и тут только мини-землетрясение на последнем АХ!!! - лупит по ногам.

   И следом - тишина. Нет. Звон в ушах от рванувших рядом НУРСов.

   - Хоровой, я захожу, смотри!! - рвётся в уши.

   Высовываюсь, но не вижу, не слышу, откуда и кто стреляет.

   Да никто не стреляет.

   - Хоровооой!!!! Я прохожууу!!! Кудааа!!!!

   "А и чёрт с ним!!!"

   - Пять Один, дальше 100!!!

   - Понял, дальше 100.

   И опять то же самое, как мне кажется, на том же месте.

   БА-БАХХА-БАААХ!!!!!!

   Дрожь земли.

   Всё. Тишина. Нету стрельбы. Потупили и начали в себя приходить.

   - Ну что там у тебя, Хоровой???

   - Да вроде всё, Пять Один.

   - Точно??

   - Хуй знает... ты их видишь?

   - Ебанулся что ли, Хоровой???

   Вот и поговорили.

   Потом начальник колонны говорит, что второй заход был, наверное, лишним. Накрыли первым же залпом, но мало ли кто отходил. Обстреляли хуй пойми кто. Разведчики из сопровождения смотались в зелёнку. Приволокли приклад от АК-74 с покореженным фрагментом ствольной коробки и какие-то кровавые ошмётки камуфляжа.

   Вот такая вот война. Кого-то ёбнули, кого - не понятно. Но главное - сами без потерь оказались.

   - А ты везунчик, Скворин. Молодец, навёл грамотно.

   В колонны после этого я готов, но больше не прошусь сам. Страшно?? Да, страшно. Джек Лондон прав. Любовь и вкус к жизни понимаешь, когда тебя могут её лишить. Добавлять к этому нечего. Прочувствовать надо.

   Вспоминаются трёхсотые и двухсотые, которых я эвакуировал с площадки. Совсем по-другому вспоминаются. Я не брезгливый к крови там, или когда совсем уж мясо в мешках грузили. Но это всё было хоть и рядом, но... неощутимо, что ли?? И вот я, наконец, ощутил мизерный кусочек. Секунду войны. И мне эта секунда показалась очень длинной, а ещё я вспоминаю слова того капитана, с которым мы летели из Моздока:

   " А я на войне?? Вот дед у меня... тот на войне был.... Они там как сходились лупиться, так через месяц только расходились, а тут- встретились,постреляли, и в разные стороны - раны зализывать. Кто ж тут воевать-то нам даст, если дадут, так вся эта война в месяц кончится ... реалити-шоу, мать их кремлёвскую Басаеву в жопу плашмя. Детский сад, 7-ой месяц, бля"

   Около штаба нет-нет, а тоже стреляют. Есть в нашем Оперативном отделении такой подполковник Старич. Он ехал на войну комбатом. А по приезде и подсчёте всего проёбанного за время выдвижения бригады к месту боевых действий его убить было мало. Батальон по пути следования продал и выменял на водку всё, что только можно. В итоге его перевели в Оперативное отделение, бумагами и картами тоже надо кому-то заниматься. Да и дневник вести. Опять-таки - донесения ежедневные составлять, короче, бумажной работы прорва. Не можешь командовать людьми - командуй бумажками. Обычно он сидел в кунге Оперативного отделения, и либо созванивался с кем-то, либо писал что-то в большую пухлую тетрадь, либо работал на компьютере.

   По утрам комбриг приказал проводить зарядку для штабных, чтобы хоть раз в день упражнениями занимались. Зарядка как зарядка... упражнения там, пробежка...отжимания те же. Все проёбывались, как могли, но постоянно не проебёшься. Однако Старич убедил всех в своём радикулите, запасся кучей справок и косил по-чёрному. Комбриг, конечно, взъёбывал его за это, но в итоге махнул рукой. Если взрослый, под сорок, дядька предпочитает,чтобы на него орали, лишь бы не бегать, то ничем ты его не исправишь. Лично у меня к зарядке двойственное отношение. Если её должен проводить я,то зарядке - быть, и точка, если же её будут проводить со мной, то, конечно, постараюсь откосить, ну, а не получится, так, значит, тому и быть. Максимум, где участвовал Старич, это когда народ собирался в волейбол поиграть. Начфиз оборудовал полянку, и по воскресеньям, пару часиков можно было покидать мяч. Там-то обычно комбриг и задрачивал Старича. Но тому было всё нипочём. Волейбол - не утренний кросс в три км.

   Стоим возле штабной палатки где-то в 11 утра.

   Выстрел.

   Совсем рядом.

   Я присел, топограф, тот вообще тут с полгода, опытный, раз стреляют - на брюхо.

   Гляжу, из нашего кунга Оперативного отдела выскакивает Старич и, как сайгак, скачками, но при этом зигзагом, отскакивает в район другого кунга, где и занимает оборону, стараясь окопаться на манер пустынной ящерицы.

   На выстрел из палатки выбегает комбриг и всю эту картину наблюдает.

   Из кунга комбрига, стоящего рядом с кунгом, откуда выпрыгнул Старич, высовывается недоумённо-виноватая рожа бойца, и начинает озираться.

   Стрельбы больше нет, зато у бойца в руках наблюдается автомат.