Забыть адмирала!

Итак, основные способы проникновения в Петропавловск были безуспешно испробованы, ключом от порта союзники так не овладели, и эскадре срочно нужно было себя чем-то занять. Поэтому, пообедав, все шесть кораблей дружно начали бомбардировку города через Лаперузов перешеек и Сигнальный мыс, оставаясь недосягаемыми для русских пушек. Особого успеха это также не возымело - ни одного пожара в городе не вспыхнуло, поскольку все защитники были начеку. А тут и время ужинать подошло, и корабли под кливерами отошли на место своей обычной якорной стоянки подальше к западу от Сигнального, хотя на Кошечной батарее оставалось всего три действующих пушки, Сигнальная была вообще выведена из строя, а на "четвёртой" все пушки заклёпаны. Один только фрегат "La Forte" произвёл во время боя 869 выстрелов. Странно, но положением русских, близким к критическому, союзники воспользоваться не сумели. Так бесславно (для одной из сторон) закончилась первая атака Камчатки.

* * *

Во время вынужденного перерыва между первой и второй атакой Петропавловска случилось много всякого интересного.

Ну, во-первых, победу никто не праздновал. Союзники - по понятным причинам. Защитники - потому что понимали, что ещё ничего не закончилось, и продолжение последует непременно. Не откладывая ни на минуту, обе стороны принялись заделывать полученные повреждения, а потому стук топоров и молотков доносился как с берега, так и с рейда. Защитникам города кровь из носу было необходимо вернуть в строй все повреждённые пушки и восстановить искалеченные батареи. Потери в людях тоже были, но не настолько большие, чтобы не отбить вторую такую же атаку. Все корабли союзной эскадры имели повреждения, притом значительные, но не откладывающие очередную попытку штурма на год. Кроме того, французам и англичанам было необходимо где-то похоронить своих погибших, и в первую очередь покойного главнокомандующего, который вот уже полтора дня, завёрнутый в "Юнион Джек"30, лежал в своём адмиральском тузике31, подвешенном за кормой фрегата "President", и даже ходил в нём на штурм Петропавловска, словно следя за точным исполнением своего плана.

По общепринятому морскому закону погибших моряков хоронят в море: команда выстраивается у борта, зашитый в парусиновый саван и накрытый флагом усопший лежит на гладкой широкой доске, выставленной за борт, с привязанной к ногам тяжёлой балластиной. Скорбные лица, короткая молитва, минута молчания - и тело скользит из-под флага в пучину ногами вперёд. Воинские почести (залп из ружей или пушек) - согласно рангу покойного. В зависимости от условий плавания и от ситуации те или иные элементы ритуала могут быть опущены - как, например, просто выбрасывали за борт умерших спутников участники экспедиции Магеллана, когда не было ни сил, ни возможности отпеть и запеленать. Или соплаватели Беринга. В море случается всякое.

Но то - в море, вне видимости земли. А тут вокруг зелёные берега, кое-где не очень обрывистые, не людные и на редкость красивые. Надо только отойти чуть подальше, желательно из зоны видимости русских, выбрать подходящее местечко и сделать всё по-христиански, с соблюдением положенных почестей. Карта имеется, нарисованная четверть века назад капитаном Бичи, так что можно подобрать место заранее. Кроме того, необходимо определиться, где набрать для эскадры пресной воды, для всех шести кораблей с учётом того, что для парохода "Virago" её требуется особенно много. Вся эскадра не видела свежей воды с самых Гавайев. А ещё нужны дрова, потому что угля для парохода здесь не найдёшь, а в топку кидать что-то надо, и пищу на всех кораблях готовить. Дров тоже нужно много. Штурм Петропавловска не закончен, со дня на день может появиться эскадра адмирала Путятина и захлопнуть капкан, а значит, у "Virago" впереди очень много работы. Но главное сейчас - это ремонт и похороны.

За этими размышлениями утро застало Де Пуанта и Николсона, имевших, без сомнения, бессонную ночь. Эскадра зализывала раны, то же происходило и в Петропавловске. Атаки с берега ждать не приходилось, и оба командующих начали заниматься организацией похорон.

В два часа пополудни тело покойного адмирала Прайса было доставлено на борт "Virago". Сюда же свезли на шлюпках тела всех убитых во вчерашнем бою. В 14.30 пароход снялся с якоря и под паром направился в Тарьинскую бухту, через всю Авачинскую губу, за восемь с половиной миль. Через один час и двадцать минут "Virago" бросила якорь в Тарьинской бухте на глубине десяти саженей; похоронная партия несколькими шлюпками отправилась на берег, где произвела погребение контр-адмирала Прайса, а также нескольких убитых солдат и матросов. Через два часа и двадцать минут она вернулась на борт парохода, но не с пустыми руками.