Забыть адмирала!

Капитан "Аяна" сказал есаулу Мартынову, что опасается выходить в море, когда там бродят неизвестные корабли, да ещё без флагов. Поэтому "Аян" срочно был разгружен, муку частью перевезли в городской магазин, частью спрятали, частью выдали населению; само судно разоружили, закопав в землю рангоут, такелаж и паруса, а затем отвели с голыми мачтами подальше в Раковую бухту, где он был бы не так заметен - до лучших времён. Петропавловцы в это время собирали и прятали все казённые вещи, не увезённые к Амуру и вытаявшие из-под снега, зарывали в дресву всё до последнего куска железа. Убиралось всё, что можно, включая даже провиант и соль, ибо сомнений не было - пожаловали прошлогодние гости. Многие, в том числе и семья Завойко, как и год назад, сочли за благо вновь укрыться в маленьком хуторе на устье реки Авачи, куда их отвёз на баркасах поручик Губарев - у него там был домик. Там ничто не напоминало о грозящих боевых действиях, и только проснувшийся Авачинский вулкан изредка сотрясал землю толчками, сопровождавшимися гулом, и окрашивал в ярко-алый цвет облако, постоянно курящееся над его конусом.

29 мая появились ещё два корабля - трёхмачтовый колёсный пароход привёл на буксире большой фрегат. Оставив его около первых четырёх, он пошёл в Авачинскую губу - разумеется, под американским флагом. Едва пройдя Бабушкин Камень, пароход вернулся обратно к остальным кораблям, после чего ушёл за горизонт. На следующий день он привёл с океана ещё один трёхмачтовый корабль. Потом спустился сильный туман на полтора дня, а когда западный ветер разогнал его, с маяка увидели, как ко входу в бухту под парусами идёт цепочка боевых кораблей. Кроме уже знакомых жителям Петропавловска фрегатов "President" и "Pique", мимо Трёх Братьев проследовали французский 50-пушечный "Alceste"58, два английских винтовых парохода - 16-пушечный "Brig" и двухпушечный "Encounter", 22-пушечный английский корвет "Guido" (путеводный - англ.) и английский колёсный пароход "Barracouta" - он вёл на буксире фрегат "President". Эскадра встала на якорь в привычном месте и начала осматривать окрестности. Никакого движения на берегу не наблюдалось; батарей видно не было, Андреевский флаг над мысом Сигнальным не развевался. Что-то явно было не так.

Утром 2 июня всё тот же пароход, заменивший, судя по всему, куда-то девавшуюся "Virago", на полчаса подошёл к Петропавловской гавани, а потом поспешил к Трём Братьям, поскольку на входе в Авачинскую губу показалось небольшое судно. Это был трёхмачтовый американский купец "Nile", и пароход привёл его к Сигнальному мысу. Никто не стрелял; озадаченные союзники высадились на берег, где их ждало полное разочарование и убийственное запустение. По всему выходило, что Завойко опять их переиграл. Контр-адмирал Брюс потребовал у знатока Камчатки кэптена Николсона прояснить обстановку, но кэптен Николсон только кусал губы и сжимал кулаки от досады. Диалог с одноруким есаулом ничего ему не дал. "Да, уплыли. Уплыли полтора месяца назад, а куда - мне знать не велено, а потому и не ведомо".

Союзники начали обыскивать окрестности и дома оставшихся горожан, но ничего особо интересного, понятно, не нашли, кроме китолова "Аян", который пятого июня вывели из Раковой бухты и притащили всё туда же, к Сигнальному мысу. В этот же день колёсный пароход ходил в Тарьинскую губу и вернулся оттуда, неся на крюйс-брам-стеньге английский адмиральский флаг.

От нечего делать Николсон приказал заняться промером глубин от Сигнального мыса до Ракового и на самой Раковой отмели; свободные от занятий моряки и морские пехотинцы стирали по берегам бельё и гуляли по окрестностям, с интересом разглядывая брошенные батареи. Ветераны прошлогодних событий рассказывали новичкам о своих былых похождениях, показывая всё на местности, многие делали зарисовки. Батареи выглядели грозно, хоть и без пушек, было обнаружено несколько новых, потому-то и появились в английских и французских мемуарах описания системы обороны Петропавловска 1854 года с батареями, которых во время обороны не было и в помине.