Забыть адмирала!

Кену был семьдесят один год; внешне он представлял собою жизнерадостного солидного пожилого человека в очках, с простым добрым взглядом и открытой улыбкой. Увы, нам так и не удалось встретиться с ним в реальной жизни, но виртуальное общение через компьютер, несомненно, доставило нам очень много приятных и полезных минут. Кен работал архитектором, а ещё был пенсионером Флота Её Величества. Служил в Шанхае, Сингапуре и Гонконге, был связистом; его задачей была передача в Лондон, в Адмиралтейство, всевозможных обобщённых и систематизированных данных. Кен был не офицером, а простым матросом - на фотографии тех лет он запечатлён настраивающим свою аппаратуру, и едва только взглянув на фото, я сделал вывод, что служба службой, а вот красавицы Юго-Восточной Азии однозначно бегали за ним толпами. Кен долго смеялся, когда я сообщил ему о своих подозрениях, а потом смущённо сознался, что не только Азии.

Кен жил в небольшом тихом городке по имени Реддитч, километрах в ста к югу от Бирмингема и, несмотря на свои годы и уже тогда ухудшившееся состояние здоровья, ездил в поисках нужных документов в Лондон, в Уэльс, в Сассекс и в другие места Англии. Супругу Кена зовут Светланой, она родом с Сахалина, а теперь живёт под Севастополем в Балаклаве. Нормально воссоединиться семье мешал идиотизм международных отношений, при котором ни одному из супругов не будут платить пенсию при проживании на территории другого государства. Сын Светланы Алексей был курсантом Высшего Военно-морского училища имени М. В. Фрунзе в Санкт-Петербурге, но, к сожалению, уже будучи третьекурсником, трагически погиб в автокатастрофе под Ялтой.

Вместе со своими соратниками по изучению Крымской войны Кен часто бывал в Севастополе и Санкт-Петербурге, имел множество друзей в России, к числу коих я был рад отнести и себя. Увы, сейчас я вынужден говорить о Кене в прошедшем времени...

Прежде всего, я счёл нужным заявить Кену, что не склонен верить в самоубийство английского адмирала. Где это видано, чтобы британские (да и любые другие) адмиралы стрелялись перед сражением, которое намеревались выиграть, да ещё не объясняя причин, словно не заботясь о своей чести и о будущем своих родственников? Другое дело - после проигранной битвы... Кен согласился со мной, но предложил рассмотреть все доступные аспекты, обменяться информацией, а уж потом выдвигать гипотезы и пытаться их доказать или опровергнуть.

* * *

И начался обмен. Мы слали друг другу всё, что имели - карты, схемы, цитаты, рисунки, фотографии... Многие источники, к которым я апеллирую в этой книге, без помощи Кена вряд ли были бы мне доступны.

Но прежде всего выяснилось, что у русских и англичан несколько разные точки зрения на Петропавловский бой. По событиям в Крыму, напротив, наблюдается единство мнений, а вот что касается Кронштадта, Соловецкого монастыря, и особенно, событий на Тихом океане... Оно и понятно - английским историкам и адмиралам не очень приятно вспоминать о том позоре, который понёс британский флот в 1854-1855 годах на Дальнем Востоке, причём неоднократно: это и маскировка американским флагом, и военные подвиги, связанные с названиями "Аян", "Ситка", "Авача", "Анадырь". Это и двойная неудача в Петропавловске, и постыдное разграбление города в 1855 году (а также Аяна и острожка в Де-Кастри), и самое обидное - конфуз с географией, касающийся местоположения и статуса острова Сахалин. По этим причинам данные события выглядят из Англии несколько, гм... подкорректированными, причём трудно поверить, что сами английские историки правды не знают, ибо, как оказалось, любой англичанин имеет право лёгкого доступа к любым архивам - не то, что в России. Просто некоторые моменты в туманном Альбионе склонны замалчивать, а порой и вообще не знать - например, они там даже не представляли, где родился и вырос Дэвид Прайс. В статье А. И. Цюрупы говорилось про некое селение Силиким, и понадобился целый месяц, чтобы Кен нашёл это место, а посетив, вывалил на меня целую гору интересной информации.

В то же время выяснилась некоторая однобокость суждений и в русских источниках, в том числе тенденция к некоторому преувеличению своих достижений. Оно и понятно - история не пишет сама себя, за неё это делают люди.

Тогда-то Кен и предложил совместно написать хронику событий тех лет, по возможности, наиболее правдивую - на двух языках. Хочется верить, что его мечта почти стала реальностью...

Обмениваясь информацией, мы подчас делали для себя маленькие открытия, казавшиеся нам значительными - пусть даже давно известные историкам; продвигаясь всё дальше и дальше, мы видели, как проясняется картина событий, но с разрешением одного вопроса вставало несколько других, и ответы на них нужно было искать снова.