Забыть адмирала!

Я не спеша веду свой воображаемый пароходо-фрегат вдоль берегов. За мысом Кутха к воде сбегает не очень крутой откос. Здесь везде девственный лес. Эта часть берега заканчивается острым мысом Неводчикова, бывшим мысом Прейса, за которым открывается уютная бухта Сельдевая. Здесь почти любое место идеально подходит для той цели, ради которой я здесь. Чтобы это понять, достаточно даже беглого взгляда со стороны воды. Мыс Неводчикова плоский, невысокий, с крутыми берегами, но его северный берег имеет довольно пологое место, сбегающее к воде. Как раз где-то за ним (за мысом) текут и те самые два ручья. Вполне вероятно, что с той стороны мыса также можно будет высадиться, и хотя в глубине бухты я примечаю ещё несколько подходящих мест, я приказываю "машине стоп" и бросаю якорь. Я стою на середине отрезка, соединяющего мыс Артюшкин и мыс Неводчикова. Я не пойду искать дальше, ибо я сильно ограничен во времени. Кроме того, моё внимание привлекает ещё и небольшой островок, лежащий в паре кабельтовых от меня как раз на той же линии...

Несколько позже в мои руки попали письма лейтенанта Джорджа Палмера и капеллана Томаса Хьюма, а также вахтенные журналы английских кораблей. Даже краткого анализа было достаточно, чтобы сделать окончательный вывод.

* * *

Прежде всего, о пароходе "Virago". Картинка и описание взяты из английской книги "Paddle Warships132 1815-1850", опубликованной в 1993 году. Корабль был заложен на верфях Чатхэма 15 ноября 1841 года, спущен на воду 25 июля следующего года, и ещё год достраивался в Вулвиче. Длина 55 метров, ширина - 11. Три мачты с бушпритом (обычное парусное вооружение фрегата) плюс прямой двухцилиндровый двигатель Уатта мощностью триста лошадиных сил. На испытаниях корабль показал максимальный ход 10 узлов. Вооружение составляли четыре 32-фунтовые пушки, одна 10-дюймовая мортира и одна 68-фунтовая. "Virago" честно отслужила свой век в английском военном флоте и была отправлена на слом в 1876 году обратно в Чатхэм. Нас сейчас больше всего интересует её крейсерский ход, который составлял, несомненно, 6-7 узлов, и который мы соотнесём с записями в вахтенном журнале.

Кстати, о вахтенных журналах. Честно говоря, привыкший к жёстким правилам ведения навигационных журналов в нашем военно-морском флоте, я был уверен, что в них будет прямо указана точка якорной стоянки и даже место погребения. Наивный! Ни координат, ни контрольных пеленгов, ни прочих записей, характеризующих безопасность якорной стоянки или направление убытия похоронной партии. Вообще, дисциплина ведения журналов на всех трёх кораблях удручает: кляксы, помарки, зачеркивания и вписывания - всё это никак не может служить образцом для подражания. Более-менее прилично на фоне остальных ещё выглядит вахтенный журнал Корабля Её Величества "Pique", и здесь необходимо отдать должное требовательности капитана или старшего офицера. Но и его разбирать было чрезвычайно тяжело - бисерный почерк, устаревшие и специализированные речевые обороты, аббревиатуры и сокращения... Мне показался странным и совершенно непонятным тот факт, что ни в одном журнале не указано место погребения, зато не забыто время вскрытия очередных бочек со свининой, их номера и количество съеденных кусков. Впрочем, вру - всё в том же журнале фрегата "Pique" за 6 сентября есть запись: 05.00. Отправили покойных (убитых в прошлом бою) на борту "Virago" для захоронения на острове в бухте Тарьинской133. Эта фраза здорово озадачила, но вариант с островом вскоре был отметён как невозможный - видимо, у капитанов фрегатов всё же был разговор о возможном захоронении на острове, однако в итоге было принято другое решение.