Забыть и вспомнить

Кроме надежд и наивности кроме
разные тени живут в этом доме,
где на случайных в подъездах картинах
дымчата пыль, как слепая патина,
и в паутинах почтовые ящики
добрых известий давно не рассказчики.

Там этажами за каждою дверью,

прячась от полумрака площадок,
где с недоверием спорит неверие,
мир молчалив и, как лестница, шаток.

Этот последний причал в старом доме…

В первой квартире живёт нелюдимость,
в нише над нею – похмелье в продроме,
в третьей – унынье, в четвёртой – пугливость.
Стукнет ли полдень, склонится ли вечер, -
прячет глаза и вжимается в плечи…

В спальне на пятом – ленивость в кровати,

а в затемнённой квартире напротив,
звякая ложечкой, всё при халате,
круглые сутки бессонница бродит.

День на жаре истекает замшело,

в мареве окон колышутся вздохи.
Не пригодились на доброе дело
лет обветшалых потёртые дохи.

Плачет разлука с утра и до ночи,

замкнутость прячется в драме, как в раме,
тихая сплетня о правде хлопочет,
стонет безумье в углу за дверями.

На клавишах лифта не вальс-каприз, -

мотивчик шарманки: вверх-вниз.
Это движенья обманный фантом, -
в самом себе конвульсирует дом.

Контур чувств его нечёток,

экстравертами размыт,
исчисляет числа чёток,
дней, нанизанных на быт…

…На шестом живёт пророчество,

на седьмом – старик без отчества –
полутень небытия.
На последнем – одиночество…
Господи, ведь это я.

1999

* * *

Массажный кабинет называется «Империал»

«Если выпало в империи родиться,

Лучше жить в глухой провинции у моря».

Это – Бродский.