Забыть нельзя вспомнить

— Как дела у твоих родителей? — ещё один дежурный вопрос. После конька её глаза заблестели, она словно вобрала невидимые иголки. Расслабила до этого напряжённые плечи, откинулась на спинку кресла, положив ладони на подлокотники. На безымянном пальце простое золотое колечко, без камней и прочих изысков.

— Нормально, живут сейчас в Подмосковье. Мама разводит цветы, у отца небольшой бизнес. Ты же, наверное, знаешь, что выборы он тогда с треском провалил?

— Да, что-то припоминаю… — ответила она обтекаемо.

— После этого сильно сдало здоровье, решил отойти от политических дел. Вся семья перебралась сюда, там дом продали. Карина пошла в тот же лицей, что закончил я, а потом… — тут он понял, что Яна его совсем не слушает. Вернее, слушает, но не слышит. Если до этого она прятала взгляд, то сейчас смотрела прямо в глаза. Выпрямила спину, напряглась, словно натянутая струна. Зачем-то взяла опустевший стакан: вцепилась в него, как за спасительную соломинку. Костяшки пальцев побелели от напряжения.

— Зачем ты мне позвонил? — взгляд прямой, жгучий, пробирающий до костей.

— Я же уже ответил.

— Я хочу знать правду! — она подалась вперёд, продолжая прожигать глазами.

— Я не знаю, — честно ответил он и забрал у неё стакан. Плеснул щедрой добавки и передал обратно ей в руки. Оба молча выпили, так же, не говоря ни слова, поставили пустые стаканы на стол, играя глазами в молчаливую дуэль. — Я просто увидел тебя вчера и захотел… увидеть снова.

Не хотел он открывать перед ней душу, думал просто поболтать о погоде, но какой там: его просто разрывало на части от желания выплеснуть ей в лицо все то, что копилось годами.

Часть 25

— А ещё, хотелось бы узнать — если позволишь: чего именно во мне тогда не хватило, чтобы ты выбрала меня? Жизненного опыта, пресловутых лет в паспорте, бабла? Чего? Почему он, а не я?

Она явно растерялась, не ожидая так скоро столь откровенных вопросов. Или вообще не ожидая их.

— Ян… я не думаю, что сейчас подходящий момент об этом говорить…

— А когда подходящий? Ещё лет через двадцать? — усмехнулся он и вылил остатки коньяка в свой бокал. — Не думай, что я до сих пор держу на тебя обиду, это не так. Я спрашиваю сейчас не за себя, я спрашиваю за того восемнадцатилетнего пацана, который втюрился в тебя по уши и как болван верил каждому слову!

— Ты многого не знаешь, понятно? — вспылила она, перейдя на срывающийся громкий шепот. — Если бы тогда не ушёл так скоро, если бы не свалил, убегая от проблем, из города…

— Убегая от проблем? Так скоро?! — перебил он, буквально онемев. — То есть, по-твоему, я должен был носиться за тобой ещё пару лет, сидеть под дверью и слушать, как ты там совокупляешься с этим своим уродом в куцем пиджачке? Надеюсь, ты бросила его так же подло, как и меня когда-то!

— Вообще-то, Тимур мой муж, — осведомила она, и Яна словно кипятком облили.

То есть она ещё и замуж за него вышла. За него, за этого придурка-чистоплюя?!

— А Рита тоже его? — спросил, заранее зная ответ.

— Ну разумеется. Не твоя же!

— Лихо ты, — горько усмехнулся Ян и махнул официанту с просьбой повторить.

— Так же лихо, как и ты.

Её згляд метал молнии, казалось, воздух вокруг искрился и вибрировал от накала нешуточных страстей.

— Я одного не пойму, бросила ты меня, а выставляешь сейчас всё так, будто это я был во всём виноват!

— Вот только давай не будем, хорошо? Не строй из себя святого, — её губы изогнулись в презрительной ухмылке. — Ты такой же, как вон та репродукция Монэ — фальшивка, бутафория. И не делай вид, как будто не понимаешь, о чём я.

— Представь себе — не понимаю.

Официант принёс коньяк и с важным лицом — будто выполняя какое-то священнодействие, налил в каждый бокал на самое донышко и незаметно испарился.

Ну что за издевательство? Ни выпить, ни понюхать. Ян взял графин и от души плеснул ещё.

Он действительно понятия не имел, что именно она имеет в виду, буквально терялся в догадках. Он же не сделал ничего такого, за что она могла бы затаить на него зло.

А она затаила. Смотрела на него с откровенной обидой, тяжело дыша, глаза лихорадочно блестели. Смахнув с лица выпавшую прядь волос, гордо вздернула подбородок.

Яна охватило такое странное состояние… сродни помешательству. Коктейль из ярости и страсти. Настолько сильной, что едва не снесло крышу.

Алкоголь ли это, либо что-то ещё, но если бы они сейчас находились где-то наедине, видит Бог, он вряд ли бы стал держать себя в руках.

— Замолчал? Правильно. Наверное, просто нечего сказать, — она грациозно поднялась, взяла свой бокал и залпом выпила. Поставив пустую тару обратно, громко ударила тяжёлым донышком о стол. — Знаешь что — я была рада, когда ты мне позвонил. Думала, что ты изменился, что прожитые годы не прошли зря, что ты всё осознал и захочешь извиниться. Увы, я жестоко в тебе ошиблась. Ты всё такой же…

— И какой же я?

— Спасибо за коньяк, — вместо ответа бросила она и, не оборачиваясь, покинула ресторан.

Часть 26