Забыть резервацию

Двое человек аккуратно переложили Тейнера на носилки и установили их на заднем сиденье открытого электромобиля. Сорвавшись с места, машина стремительно понеслась по разделительным дорожкам между участками возделываемой земли.

Тем временем находившаяся неподалеку бригада ремонтников уже принялась за восстановление стены.

– Кому-нибудь еще требуется медицинская помощь? – спросил Юрген у оставшихся участников рискованного похода.

– Всем, – ответил Волков. – Но я, например, сначала хочу принять душ.

Глава 28 Стена

После нескольких часов, проведенных вне стен сектора, Стинов чувствовал не просто физическую усталость, а какую-то непреодолимую, звенящую пустоту в душе. Должно быть, нечто подобное ощущал каждый, кто принимал участие в рейде к машинному залу, потому что ни у кого не возникало желания не то чтобы обсудить результаты, а даже просто поговорить.

О чем было говорить, если все усилия оказались напрасными, а жертвы – бессмысленными. Им казалось, что своими действиями они отняли у людей последнюю надежду. А то, что надежда эта изначально была несбыточной, сейчас уже не имело никакого значения. Не так уж привлекательна реальность, когда, падая, разбиваешь нос об асфальт.

Пятеро мужчин долго и тщательно мылись в душе, подставляя под жесткие струи воспаленную кожу. Затем не спеша пообедали. Конечно, нельзя сказать, что за все это время они не обмолвились ни единым словом, но все произносимые фразы были строго функциональными и однозначными, касавшимися непосредственно того, что происходило в данную минуту.

После обеда все вместе зашли в медицинский стационар справиться о состоянии здоровья Тейнера и Вельта, а заодно и самим подлечить ушибы, ожоги и ссадины. Ни к одному из больных врачи их не пустили – Тейнер спал, а Вельт так сильно страдал от боли, что его все время держали на наркотиках, запас которых, как заметил пожилой лысоватый доктор, был не безграничен. Состояние Тейнера у врачей опасений не вызывало. Никаких серьезных повреждений он не получил, но сильные ушибы спины, как сказал все тот же доктор, заставят его пролежать в постели не меньше недели.

– Вы Тейнера не знаете, – заметил в ответ на это Волков. – Я удивлюсь, если вам удастся удержать его на месте хотя бы пару дней.

Доктор насупил мохнатые брови, но спорить не стал.

– А вот второй ваш товарищ совсем плох, – сказал он. – С теми лекарственными препаратами, что имеются у нас в распоряжении, мы уже не в силах сдерживать распространение некротического процесса. А он наотрез отказывается от ампутации ноги, которая в сложившейся ситуации только и может спасти его от смерти. В конце концов, я возьму всю ответственность на себя и проведу операцию без согласия пациента. Я не могу допустить, чтобы у меня на руках погиб человек, которого я мог бы спасти. Может быть, вы попробуете с ним поговорить, когда он придет в себя?

– Предоставьте это дело Тейнеру, когда проснется, – голосом, не выражавшим ничего, кроме безмерной усталости, произнес Хук. – Если кто и сумеет убедить Вельта, так только он один.

В бараке Осато сразу же улегся на пол и повернулся лицом к стене. Неподалеку от него устроился Волков. Латимер и Хук сели на перевернутые ящики. Стинов прошелся пару раз по комнате, присел на пол и, обхватив руками колени, подтянул их к подбородку.

Апатия обволакивала, словно клейкая паутина. Не было желания ни двигаться, ни думать, ни что-либо говорить. Надежда, которая одна только и придавала сил в последние дни, лопнула, как мыльный пузырь. Что ожидало их впереди? Бессмысленная борьба за выживание в заполненной мертвецами и вариантами Сфере?

Борясь с парализующей беспомощностью, Стинов пытался заставить свой мозг работать. Но всякий раз, как бы ни формулировал он один и тот же вопрос, на который надеялся получить ответ, сознание с убийственной однозначностью выдавало одно и то же: нет выхода, нет выхода, нет выхода…

Усталость взяла свое, и незаметно для себя Стинов задремал, уткнувшись лбом в колени…

…Солнца не было видно, но само небо слепило глаза, стоило только поднять голову. Наверное, именно поэтому, в какую бы сторону ни поворачивался Стинов, он не видел собственной тени. Зато была видна стена, сложенная из больших красных кирпичей. Незаметно для глаза стена изгибалась, замыкаясь в кольцо, окружавшее человека со всех сторон. Поверхность ее была абсолютно ровной, даже из швов между составлявших ее блоков не выкрошился раствор. Высота ее была всего около трех метров, но как перелезть через нее?

Стинов не мог понять причину, по которой он здесь оказался. Он не знал, что находится за стеной, но с отчетливой ясностью сознавал, что ему жизненно необходимо выбраться из замкнутого круга сложенных ровными рядами кирпичей. Он медленно двинулся вдоль стены, ведя ладонью по ровным рядам кирпичей, в надежде, что рука сможет отыскать едва заметную неровность, за которой скрывается разгадка странного и пугающего сооружения.