Забыть убийство

— Вчера к дому пришел человек, — сказал Лисицын. — Это было поздним вечером, почти что ночью. Он подошёл к окну той комнаты, в которой живёт вот он, — ткнул пальцем в направлении Китайгородцева, — и некоторое время там, под окном, стоял.

Наталья Андреевна повернула голову и вид у неё был такой озадаченный, будто она только что обнаружила присутствие Китайгородцева за столом.

— Вы видели здесь посторонних? — спросила она удивлённо. — Почему не поставили меня в известность?

— Я? Видел? — пробормотал растерявшийся Китайгородцев. — Кого?

Он вопросительно посмотрел на Лисицына, не понимая, что тут происходит. Лисицын тоже, похоже, растерялся.

— Простите, я ничего не понимаю, — сказал Китайгородцев.

Судя по его виду, чувствовал он себя неловко. Занервничал и не знал, куда деть руки.

— Ты мне сказал, что здесь кто-то был, — напомнил Лисицын.

— Я? — ещё больше удивился Китайгородцев.

В семье разлад, все ссорятся, а он мало того, что оказался невольным свидетелем сложных взаимоотношений этих людей, так ещё помимо своей воли втягивается в конфликт — и непонятно, для чего всё это делается.

— Ты чудить надумал? — осведомился Лисицын. — К чему этот спектакль? Ты мне сказал сегодня утром, что здесь был человек!

Китайгородцев молчал, не зная, что сказать на это.

— Стас! — вмешался Михаил. — Я не знаю, о чём ты говоришь…

— И к тебе у меня есть вопросы! — оборвал его Лисицын. — Охранник вышел к этому человеку, под дождь, никого там не нашёл, а когда вернулся в дом, он увидел здесь тебя — промокшего до нитки. Откуда ты пришёл — такой мокрый?

— Это тоже тебе охранник рассказал? — не поверил Михаил и выглядел он сейчас растерянным.

Он повернулся к Китайгородцеву, ожидая объяснений. Объяснений у Китайгородцева не было. Он пребывал в не меньшей растерянности, чем Михаил. Его вид всё сказал Лисицыну.

— То есть и это, про Михаила, ты тоже не подтверждаешь? — изумился Лисицын, глядя на Китайгородцева с неприязнью.

— Я в первый раз об этом слышу, — пробормотал Китайгородцев.

— Пшёл вон! — с ненавистью прошипел Лисицын.

Китайгородцев ещё больше растерялся.

— Пшёёёл!!! — закричал Лисицын, не в силах сдержать ярость.

Китайгородцев поднялся из-за стола и пошёл прочь, по-стариковски приволакивая раненую ногу.

* * *

Хамза примчался в тот же день, не предупредив заранее. Он вошёл в комнату к Китайгородцеву с таким мрачным выражением лица, будто кто-то умер, и именно Хамзе предстояло сообщить эту печальную весть.

Китайгородцев сразу догадался, по какой причине случился этот внезапный визит.

— Здравствуй, Толик, — сказал Хамза. — Мне позвонил Лисицын…

— Догадываюсь.

— Он был в таком бешенстве…

— Могу себе представить.

— Я приехал, чтобы поговорить с тобой. Что тут происходит, Толик?

— Я не знаю, — честно признался Китайгородцев.

— Случилось — что? — требовательно спросил Хамза.

— Не знаю, — повторил Китайгородцев. — Хозяева сели обедать. Меня пригласили тоже.

— За стол? — удивился Хамза.

Не принято так было. Не по правилам. Всегда — хозяева отдельно, а у обслуги свой стол.

— Я тоже удивился. Но перечить ведь нельзя, — напомнил Китайгородцев.

Да, нельзя перечить, хозяину виднее.

— Я только позже догадался — зачем позвали, — сказал Китайгородцев. — Это всё Лисицын. Станислав Георгиевич. Что ему в голову взбрело, я не знаю, но он за столом начал какие-то странности рассказывать, а я должен был подтверждать.

— А почему ты должен был? — посмотрел внимательно Хамза.

— Я не знаю.

— Он мне сказал, что ты сам ему это рассказывал — про то, что видел какого-то человека здесь, рядом с домом…

— Это неправда!

— Что неправда, Толик? — осведомился Хамза. — То, что ты видел? Или то, что говорил об этом Лисицыну?

— Я не видел никого! — твёрдо сказал Китайгородцев. — И не мог, разумеется, ни о чём таком рассказывать Лисицыну!

Хамза вздохнул.

— Толик, я тебя знаю не первый год, и я тебе верю, — сказал он. — Но как ты думаешь, зачем всё это нужно Лисицыну? Чего он добивается?

Китайгородцев только пожал плечами в ответ. Если бы он знал!

— Но это точно — что он всё придумал? — уточнил Хамза.

Китайгородцев выразительно посмотрел на шефа.

— Просто я поверить не могу в то, что он на ровном месте закатил истерику, — признался Хамза. — Должно же быть какое-то объяснение.

Его можно было понять. Заказчик рассказывает такое, чему нет подтверждения, но не согласиться с ним — значит, обвинить его во лжи. Кто решится на такое?

— Он какой-то странный, — сказал Китайгородцев.

— Да? — насторожился Хамза.

— Вот этот дом, — повёл рукой вокруг Китайгородцев. — Вы ничего не чувствуете, когда находитесь здесь? Он давит. Он очень мрачный. Обычно жилище создают удобное. Уютное. А здесь неуютно. Здесь жутковато даже. Я не представляю, что должно быть в голове у человека, который такое мрачное жилище для себя построил. Если этот человек нормален, разумеется.

Китайгородцев посмотрел на шефа и повторил:

— Если он нормален.

Хамза был в замешательстве.