Забытая Чечня: страницы из военных блокнотов

Перечитываю письмо Андрея еще и еще раз и вдруг впервые замечаю деталь, мимо которой проходил: дату, которой помечено это письмо.

21 января!

16-го он был задержан. Несколько дней о нем не было ничего слышно. То есть в день написания этого письма он еще содержался на фильтропункте (в следственный изолятор он был переведен только 26-го).

Господи!

Еще не было никакого международного скандала. Еще не вмешался и. о. президента, еще не был направлен туда следователь по особо важным делам Генпрокуроры да и сам Генпрокурор еще не стронулся с места. Еще не было нелепого обвинения в краже иконы за десять рублей!

То есть еще ничего не было, а операция уже была подготовлена. Операция, в которой Андрею Бабицкому была предназначена его собственная роль.

Все это время нам врали, обвиняя журналиста Бабицкого в сотрудничестве с террористами, втаптывая в грязь его имя. Может быть, и международныйскандал понадобился для того, чтобы чеченские лидеры поняли: подобный обмен на трех солдат-пацанов будет равноценен.

А потом — неведомые чеченцы в масках и — путь в неизвестность, под улюлюканье тех, кто и направил его на этот путь.

Не знаю, кто и как говорил с Андреем Бабицким на фильтропункте, не могу представить себе, что чувствовал сам Андрей, когда писал это заявление в Комиссию при президенте по освобождению насильственно удерживаемых военнослужащих (заявление это в комиссии так и не было получено), да и с самим Андреем мы никогда не пересекались ни в мирных, ни в военных командировках.

Но в одном уверен: Андрей Бабицкий искренне откликнулся на просьбу спасти пленных ребят. Он — мужественный и честный журналист. Ведь именно он — вспомните! — был одним из немногих, кто сам себя сделал заложником и в самой буденновской больнице, и в автобусе, который вез террористов из Буденновска, да и Черномырдин говорил тогда с Басаевым по телефону Андрея Бабицкого. (Жириновский, между прочим, показался в Буденновске перед телекамерами, но и близко не подошел к самой больнице, — не потому ли сегодня он так охотно принимается Кремлем в ранг „патриотов“.)

Но нормальный человек не поступает иначе. Нормальный — спасатель. Помню, как, для того чтобы спасти ребят, сам себя определил в заложники на той, первой чеченской, боевой полковник Слава Пилипенко. Знаю, как много раз удерживали мы от обмена пленных ребят на самого себя нашего Славу Измайлова. Убежден, что точно такое же письмо подписал бы Виталий Бенчарский, с гордостью носящий свой боевой орден. Да большинство наших офицеров, воюющих в Чечне — точно такие же.

Патриотизм — это в первую очередь готовность спасти попавшего в беду гражданина своей страны, а уже потом — всю страну. Всю-то легче…

Вот такие дела…

Ну и, наконец, последнее.

Я уже сказал вначале, что пишу не просто о судьбе своего коллеги-журналиста.

Что-то еще, еще, совсем другое мучало меня все последнее время. Назвал бы это предчувствием опасности (знаете, как это бывает), когда и сам не поймешь, откуда, от кого, почему, но признаешь ее неизбежность, сам кляня себя за детские суеверия.

И вот история с Андреем Бабицким стала тем штрихом, той деталью, которая сделала почти реальной ранее размытую картинку, застывшую в воображении.

Э, да мы все в опасности!..

Сначала удивлялся, почему даже некоторым своим старым знакомым приходилось объяснять, что же делал журналист Бабицкий на чеченской стороне. Да о чем вы? А как же иначе добывать объективную информацию? Вспомним журналистов с первой чеченской — ту же Лену Масюк, других ее коллег, для которых тяжким, почти смертельным испытанием стали репортажи с той стороны. Ведь если бы не жуткие кадры, снятые Андреем в Чечне и показанные по НТВ, с десятками убитых наших солдат, мы так бы и продолжали верить официальным военным сводкам, что в боях погибают „два, три, четыре солдата“, оскорбляя и память мертвых, и человеческое достоинство живых. (Может, за эту правду и отомстили Бабицкому? Вдруг и такая мысль мелькнула сейчас.)

Не могу понять логику того же Кошмана, упрекающего Бабицкого в том, что у него при задержании были обнаружены чеченские аккредитации за подписями Басаева и компании. А как же добывать элементарную информацию в той кровавой неразберихе? Да и как вообще продвигаться по охваченным войной дорогам?

Он знал чеченских командиров? Но и я знаю многих из них. Да и Кошман их знает. Рушайло. И Шаманов. Один из наших премьеров сам, лично освобождал задержанного в аэропорту Внуково вице-премьера Чечни Атгериева, через посредство которого Андрей надеялся спасти попавших в неволю наших солдат (кстати, кто подсказал ему имя этого полевого командира, чье участие в обмене потом так и не было обозначено?) В чем же обвинять тогда Андрея Бабицкого? Так и Путина можно обвинить в дружбе с сомнительным Собчаком, а Волошина — почти в отцовской привязанности к не менее сомнительному Роману Абрамовичу.