— Вот он тебе и расскажет. Увидимся через три дня, — мне достаются крепкие объятия, после чего потенциальный вассал исчезает в зеленом вихре. И это не фигура речи: контур девушки смазывается от скоростного перемещения в сторону старосты, а в Истинном зрении видно лишь быстро удаляющееся пятно слабо-салатовой ауры. Может, и не врет насчет своей топовости как скаута.
Глава 5
— Хорошего вам урожая, уважаемый, — окликаю едущего впереди возницу. Пешком нагоняю караван из двух телег и шестерки мулов, под управлением рослого мужика в широкополой фиолетовой шляпе. Сильные животные запряжены в сложную упряжку по двое и медленно тащат сдвоенную телегу. Первая телега трёх-, вторая — двухосевая. Большие колеса оббиты железом, высокие борта, несколько десятков мешков с зерном на каждой. Грузовая телега местной сборки на животной тяге. Дорогая вещь, которую может себе позволить лишь зажиточный фермер или успешный торговец.
— И тебе здравия желаю, — местный персонаж с говорящим именем Древолом оглядывается на меня. Оценивает мой внешний вид, стоит только мне сравнять шаг со скоростью телеги. — Кто такой и откуда путь держишь?
— Иду из Бобрового Приюта, по приказу старосты Захара. Зовут Алексом. Дело поручено в Перекрестке. Торговый ряд выкупить для товара, — вежливо и спокойно отвечаю на вопрос. Уверенный тон несколько успокаивает подозрительность возницы. Он перестает держать левую руку под соломой. Обманчиво. При необходимости в один миг вытащит и ударит топором, палицей или багром.
— Полезное дело. Какие вести на юге?
— Болотные змеи в лесах появились. Охотники теперь группами ходят, много добычи приносят. А у вас что слышно?
— Продавать планируете? Понятно. Поговаривают, — слегка понижает голос, — у самых гор гнезда василисков нашли.
— Да ладно, настоящих? — подыгрываю рассказчику, удивляясь. — Их же сотню лет никто не видел.
— Сотню, не сотню, а года три, как последнего изловили. Плохие предзнаменования. Ладно, полезай на лавку, успеешь ноги стереть, — благодушный жест на свободное место рядом с собой.
— Благодарю, — упрашивать меня не нужно, рывком забираюсь на сидение. Моя пешая прогулка и так затягивается. Распрощавшись с Бобрами и уточнив дорогу, я сразу отправился дальше. Размялся часовой пробежкой. И еще раз размялся. Потом перешел на размеренное путешествие и вот уже третий час иду по однотипной дороге. Старая школа первых перемещений по виртмирам. Бег, бег и еще раз бег. Порталы — всегда дорогое удовольствие. Для бюджетников проложены дороги. Память подводит, путь должен был быть короче, а он все тянется и тянется. Единственный попутчик — только сейчас обнаружился.
Ехать рядом с возницей в разы приятнее. Можно вытянуть ноги и, поддакивая, выслушивать рассказы. Новый знакомый фермер выращивает зерно и коров. На юго-западе, где и располагаются какие-никакие поля и пастбища-долины. Животные последние месяцы страдают от насекомых, а посевы — от саранчи. Маги Перекрестка — нехорошие, совершенно отказываются помогать с решением проблем. Сейчас движется как раз на мельницу для сдачи продукции. Мельник — такой же нечестный человек, как и чародеи: дает гроши за хорошее зерно. Хотя, по мнению общественности, у него очень доступная жена и целых три дочери, которые пошли нравом в мать. А еще лучше в самом поселке на ночь не останавливаться, а переночевать в поле или лесу. Мест в гостиницах почти нет, а цены ломят в десять крат больше прежних. Истории могут продолжаться долго, но впереди показывается крыло мельницы. Горящее. Лопасть поднимается над лесом, разбрасывая горящие фрагменты деревянной конструкции. Через пару сотен метров можно различить слабый дым. Только сейчас ветер приносит запах гари. Прищелкнув вожжами, Древолом ускоряет свой транспорт. Мы быстрее поднимаемся на горку, чтобы увидеть, что же происходит за холмом.
На самой вершине встречаем застывшую грузотелегу схожей конструкции. Лошадиный двигатель, но вместо зерна в ней установлены лавки, на которых разместились крестьяне. Часть вылезла, обступила животных и смотрят вниз. Дерьмо. Соскакиваю на землю и расталкиваю себе дорогу в первый ряд.