Забытая история Руси

Биоклиматический потенциал породил на Руси семейный, общинный и солидарный принцип хозяйствования в неблагоприятных для жизни зонах. В отличие от «рыночного», наше хозяйство производит продукт не для прибыли, а для потребления и выживания, чтобы жить по средствам: хоть и со всей защищенностью, но и со всеми неудобствами и несвободами, какие бывают в семье. А в семье понятие рентабельности, как и понятие свободы, не имеет смысла, как на рынке не имеют смысла понятия совести и справедливости. На солидарном, семейно-общинном принципе построена вся российская цивилизация, в отличие от западной, и в этом корни стойкой нелюбви русских к коммерческой деятельности: они плохие торговцы и плохие покупатели.

Сложности в понимании российских проблем возникают, когда используются без разъяснений звучащие одинаково, но имеющие разный смысл понятия. Так, понятие любви имеет совершенно разный смысл на рынке и в семье. Трудно уловить грани таких понятий, как «богатство», «безопасность», «сила власти» и «сила государства», «свобода», о чем говорил еще Иван Солоневич:

«Американская свобода, как и американское богатство, определяются американской географией – наша свобода и наше богатство ограничены русской географией. Безопасность США гарантирована океанами и проливами, а русская может быть гарантирована только воинской повинностью – первой из «несвобод». Так наша география диктует необходимость сильной власти, сильного государства – и от этого нам никуда не уйти».

Конечно, человечество имеет некоторые общие свойства и поведение, хотя бы потому, что человечество – единый биологический вид. Но далеко не всё можно стандартизировать, американские стандарты вряд ли следует навязывать не только китайцам, но и французам.

По-видимому, в России географический фактор не имеет постоянного значения не только по величине, но и по знаку: на определенных исторических этапах он может быть положительным, а на других – начинает играть отрицательную роль или одновременно является палкой о двух концах.

Географический фактор (равнинный рельеф, отсутствие внутренних барьеров, близость крупных речных бассейнов) способствовал государственному объединению России. Тот же фактор создавал мощные преграды контактам населения, противодействовал государственной сплоченности: дремучими лесами и обширными болотными трясинами природа обрекла русское население на необходимость в какие-то времена группироваться в мелких союзах, тяготеть к местным средоточиям, проникаться местными интересами.

Огромную роль в истории России играли реки. На Руси и передвигались главным образом по рекам: зимой – по санному пути на льду, а весной и осенью – только по воде вплавь. Да и жили только вдоль рек, выстраивая весь быт свой на реке.

Кстати, здесь тоже можно поискать корни слова «русский», производя его от слова «русло». У Владимира Даля читаем: «РУСЛО ‹…› вся ширина и длина теченья реки, не в разлив, а в межень; речное корыто, ложе». Самые старинные слова нашего языка имеют окончания на «ло», «но» или «во»: русло, масло, тесло (плотничий инструмент), число, седло, тяжело, помело, село, чело, зло, дупло, ремесло, светло, крыло, падло («падалица», упавший фрукт), стерво («падаль», мертвое тело животного), весло.

Реки играли роль интегрирующего фактора, вместе с тем служа естественными границами между народами. Они были важны для этногенеза и зарождения государств на территории Восточно-Европейской равнины, Западной и Восточной Сибири, все океанское побережье которой заперто льдом.

Россия – это симбиоз народов, это синтез различных культур, это сплав, родивший общее мировоззрение и общий образ жизни. Возьмите, например, песни разных поволжских народов. Их поют на разных языках, но сколь они мелодично схожи. А ведь песни – отражение духовного мира народа. Это ли не результат синтеза славянских, тюркских и угрофинских народов, достигнутого за тысячелетия совместной жизни. Русские и казанские татары гораздо легче находят общий язык, чем русские и поляки, хотя те и другие славяне.

Взаимная неприязнь между русскими и Западом прошла через всю историю Европы. От огромного славянского населения на территории современной Германии осталось лишь маленькое племя сорбов-лужичан. И несмотря на это Петр I и остальные государи Российской империи стремились «войти в Европу». А она их постоянно отторгала, и часто весьма унизительным и подлым способом.