Забытая история (СИ)

- Мы ждем тебя, маленькая! Очень – очень ждем! – он встал, - Гели! Моя милая Гели! - он прижал ладони к моим щекам и нежно поцеловал меня – Я так счастлив, моя девочка! Спасибо тебе, солнышко мое! – я уткнулась ему в плече.

Мне было так хорошо с ним! Мой любимый, самый дорогой человек! Это тебе спасибо, тебе! За то, что ты простил меня, глупую! За то, что принял ребенка! Я этого никогда не забуду!

- Пока, маленькая, - он поцеловал меня.

- До вечера. Я тебя люблю!

- Я тебя тоже.

Шрек заехал за мной точно вовремя.

- Вы уже готовы? – поинтересовался он.

- Конечно! – мы вышли из дома, и подошли к автомобилю. Шрек открыл мне дверь.

Я села рядом с ним: зачем скучать на заднем сидении? С Шреком я прекрасно ладила, и могла поболтать о чем-либо.

- За приданным едете? – спросил водитель у меня.

- Да. Как вы догадались? – я обращалась к Шреку на «вы» из уважения к его возрасту, хотя он не один раз говорил, что пора перейти на ты.

- Я еще помню, как родился мой первенец. Жена тогда накупила столько всего, что хватило на всех троих детей, - засмеялся водитель.

Он рассказал мне о своих детях. Детей было трое, старший сын уже заканчивал школу. Шрек не забыл упомянуть, как рад тому, что нашел эту работу: иначе его семье было б не на что жить. Я знала, что он говорит это искренне: после войны безработица в нашей стране стала серьезной проблемой.

Шрек отвлекся всего на секунду, но этого было достаточно: маленького ребенка, выбежавшего на дорогу за своей игрушкой, мы заметили слишком поздно! Затормозить Шрек уже не успел бы.

Шрек посигналил, но гудок только испугал ребенка. Он замер, стоя прямо посреди дороги. Шрек резко повернул руль:

- Держитесь крепче! – это были последние слова, которые услышала я.

Звон стекла, детский крик, и невыносимая боль…

Очнулась я в больнице. Врачи суетились вокруг меня, а я не могла открыть глаза и даже пошевелиться: «Неужели они применили наркоз? А как же ребенок?».

- Ну что?

- Уже лучше. Все остальное сделает природа. Палату приготовили? – «Я в операционной?».

Открылась дверь:

- Доктор Маерс, вас срочно просят в операционную номер два. Тяжелая автомобильная авария!

- Еще одни? Откуда только столько машин? Бегу! Инга, попроси медсестер тебе помочь. В палате поставь ей поддерживающую капельницу, больше ничего пока не нужно. И следи за ней, может понадобиться укол успокоительного. Ее мать говорит, она очень ждала этого ребенка…

«Нет! Нет, этого не может быть!» - пронеслось у меня в голове. Меня как будто током ударило: «Моя малышка, мое солнышко! Боже мой, за что? Что я делала не так!».

Не помня себя, я открыла глаза, села и оглядела операционную. Небольшая комната, наверное, для не очень серьезных больных.

Я встала. Голова кружилась так, что я с трудом стояла на ногах. Жутко хотелось спать.

Я снова осмотрелась, и только тогда заметила на столике для инструментов…

Не то, чтобы я не видела этого раньше: все же целый год училась в медицинском институте, но это был совсем другой случай…

Я снова потеряла сознание.

В этот раз я очнулась в палате. Я почувствовала, что кто-то провел рукой по моим волосам. Я открыла глаза и увидела его! Альф был рядом со мной, как всегда, когда мне было тяжело. Он был напуган, но все же старался держаться:

- Гели, - он положил руку мне на плече. Только сейчас я почувствовала иглу в своей руке: капельница! Неужели все так серьезно? – Как же я волновался! Ну, скажи мне хоть слово!

А мне совсем не хотелось говорить. И видеть кого-либо, даже самых родных людей: маму и любимого. Я отвернулась от него и закрыла глаза.

- Гели, ну ты что? Гели, маленькая моя, ты слышишь меня?

Я молчала. То, что я видела днем, не шло у меня из головы. У меня болело все, но эта, внешняя боль, не шла ни в какое сравнение с болью в моем сердце. Мой маленький, мой милый ребенок! Как я ждала встречи с тобой, как хотела взять тебя на руки! Я читала тебе сказки, пела тебе колыбельные. Но тебя больше нет со мной. За что, малышка? Почему ты покинула свою мамочку?

- Ангел мой, ну хоть посмотри на меня! Мы ведь переживаем за тебя.

Никогда не думала, что наступит момент, когда я настолько возненавижу всех окружающих. Слова поддержки раздражали меня, как и сам факт присутствия кого – то рядом. Конечно, я была благодарна Альфу за его заботу, но если бы он оставил меня одну, я была бы благодарна ему еще больше.

Вошла врач:

- Ну, как она? – я узнала голос Инги.

- Молчит, - ответил ей Альф. – Не хочет даже смотреть на меня.

- Это депрессия. Да и сотрясение наверняка есть. Ей нужен отдых. Герр Гитлер, я все понимаю, но время посещения окончено.

- Может быть, возможно сделать исключение? – доктор отрицательно покачала головой. – Доктор, она – самый дорогой для меня человек…

- Я понимаю. Все будет в порядке. Я сделаю все, что смогу.

- Все что только будет нужно, доктор. Я в долгу не останусь!

- Не нужно, это моя работа.

Альф наклонился ко мне:

- Пока, маленькая. Выздоравливай. Я тебя очень люблю, - Альф поцеловал меня на прощание и ушел. Мы остались наедине с доктором.