Забытая история (СИ)

- Женщину убить проще? Ну же, стреляй! – он усмехнулся: - что, не хочешь? Страшно? Ты просто тряпка. Стрелять в баб куда легче, они не могут дать отпор. Ты такая же сучка, как твоя Гели. Хочешь, я расскажу тебе кое-что? Твоя девчонка умоляла меня убить ее. Да, умоляла. Но я выстрелил всего один раз, - он подошел к решетке. – Признаться, я не хотел убивать ее. Только припугнуть. Но твоя девчонка разозлила меня! Еще ни одна баба не позволяла себе отказать мне…

Все вокруг вдруг стало красным, как будто залитым кровью. Я перестал различать цвета: верный признак приближения приступа. Казалось, что мое сердце сейчас выпрыгнет из груди. «Нет, нельзя, чтобы он увидел! Нельзя! Я должен быть сильным» - пронеслось у меня в голове.

Хотелось выстрелить в него. Позволить умереть быстро, но только не слышать этого. Он хотел, чтобы моей девочке было больно, он наслаждался ее слезами! Моя девочка просила о пощаде, а эта тварь смеялась над ней!

Хотелось наброситься на него. Разорвать на части. Вцепиться ему в горло, и держать, пока эта тварь не перестанет дышать! Уничтожить, растерзать! Я еще никогда не испытывал такой ненависти. Даже на войне. Даже когда смотрел на Элен, понимая, что это она виновата в смерти Гели…

- А ведь я не хотел стрелять в нее. Думал припугнуть, и оставить все как есть, но она сумела вывернуться из моих рук. Еще и укусила меня. Пришлось объяснить ей, кто в этом мире главный. Тогда она еще надеялась выжить. Наивная…

Моя рука сжала рукоять пистолета. Холод железа отрезвлял, зрение вернулось ко мне.

- Я удивлен, что никто не пришел ей на помощь. Ведь она звала! Рыдала и корчилась от боли. Это все твоя политика. Люди боялись тебя, и предпочли спрятаться в своих домах. Они наверняка думали, что это ты избиваешь ее. Когда я бросил пистолет, твоя девка схватила его и приставила к своему виску. Но патронов уже не было, - его голос дрожал. Но он продолжал говорить. Чего он ждал? Моего гнева? Нет, я не доставлю ему этого удовольствия. – Да, она хотела умереть быстрой смертью. Но я не хотел этого. Я ушел, и оставил ее умирать. Одну. Без шанса на спасение! - он не справлялся с эмоциями. Почти кричал. Значит, он проиграл. Он боялся, но боялся не меня, а неизвестности. Это лучшая награда для меня. - Когда в очередной раз прикажешь уничтожить заключенных одного из своих лагерей, вспомни, что твоя жена умирала не менее мучительно!

- Непременно! Поверь, они переживут то же самое, – эмоции ушли. Теперь я был абсолютно спокоен. Я прицелился. – Говоришь убить женщину проще? Кому, как не тебе, знать об этом?

- Ну же, стреляй! Прямо в голову! Чего ты медлишь?

Я выстрелил. Но, конечно, я не стал исполнять его желание: пуля прошила колено и прошла насквозь, застряв где-то в стене камеры. Еврей завыл от воли, упал на покосившуюся ногу. Теперь он навсегда останется инвалидом. Впрочем, кто сказал, что останется?

- Что, не нравится? – усмехнулся я. Глядя в его покрасневшие от ужаса и боли глаза. Еще один выстрел, в этот раз в другое колено. – За ее смерть поплатится весь твой народ. Жизни всех твоих родственников не стоят ее слез!

- Я ненавижу тебя! – крик отчаяния. Он знал, что скоро умрет. И что шансов выжить, у него нет. Совсем. Сил медленно покидали его, и он упал на пол. Непрерывная боль била в виски. Кровь то поднималась к голове, больно ударяя по тканям мозга, то опускалась вниз, к свинцовым ногам, которых он уже не чувствовал ниже колена.

Он пожалеет о том, что сделал с моей малышкой!

- Взаимно, - следующая пуля пробила кисть его руки. Да. На Иисуса еврей никоим образом не тянул. В спасителя вбивали раскаленные гвозди, а он только улыбался палачу. В прочем, Иисус не надеялся, что его оставят в живых. А этот все еще ждал чуда.

- Стой! – крикнул он, заметив, что я вновь прицелился. – Остановись, если хочешь узнать правду…

Он надеется, что рассказав правду, он избежит смерти? Ну уж нет! Но, пожалуй, я выслушаю еще одну версию. Я опустил пистолет.

- Мне дали задание напугать тебя. Они надеялись, что, испугавшись за нее, ты бросишь политику, - еврей приподнялся на одной, здоровой руке. – Я не хотел ее убивать. Расчет был на то, что ее найдут и смогут спасти. Ее ранение не было смертельным…

Не было смертельным? О чем он говорит? Именно эта пуля унесла жизнь моей девочки. Но послушаем, что еще он скажет.

- Я не рассчитал своих сил. Сначала думал избить ее, но, увидев пистолет, решил ранить. Ведь это страшнее, - он помедлил. А я не хотел ждать ни секунды. – Я выстрелил и хотел уйти. Но ее беспомощность сыграла со мной злую шутку. Я ударил ее, потом снова. Ее боль, ее крик доставляли мне радость. Она просила пощадить, а я слишком увлекся. После я не раз жалел об этом, - он посмотрел мне в глаза. – Это правда. Эти удары… они предназначались тебе, понимаешь? Но тогда я был не в состоянии понять, что она – не ты…

- Так или иначе, это было глупо, думать, что вы остановите меня. А таким образом – только разозлили, - я прицелился и снова выстрелил в него. Пуля пробила плечо. – Не надейся, что я пожалею тебя!

- Сволочь!