Забытая легенда Ольхона

– Первый раз, – продолжила Зина, – эта легенда ушла из семьи во время войны. Дядя нашего Ванжура служил на фронте, был награжден и даже имеет множество наград. Но это не главное, главное было в том, что он по вечерам своим сослуживцам рассказывал легенды Байкала, все, что слышал в своей семье. Это очень нравилось солдатам, и они словно проводили вечера, ну вот как мы с вами в театре или у телевизора. Его рассказы заполняли их страшную жизнь, вселяя надежду, что добро обязательно победит зло, и просили рассказать его еще и еще. Истории, естественно, заканчивались, и тогда он рассказал про золотого орла и китайскую колдунью. Каким-то шестым чувством один солдат почувствовал, что именно эта легенда правдива, и попытался выведать все подробности у него. Сейчас мы не можем ничего доказать, но в 49-м году у следствия была версия, что, пытая, он все же убил его. Надо отдать должное, дядя Ванжура не сказал ни про тайник с веером, ни про детали жертвоприношений. Именно тогда, в сорок девятом, оказавшись волею судьбы на Ольхоне, а возможно, это была не судьба, а приложенные мужчиной усилия, первый раз произошла попытка найти золотого орла. Сделал это тот самый мужчина – капитан, служивший в охране ГУЛАГа.

– Но ему помешала, похоже, сама судьба, – сказал Эндрю, – в лице новичка, отмечавшего новое место службы и уснувшего в машине, на которой он вез труп.

– Возможно, – согласилась Зина, – а теперь мы переносимся в наше время. Вернее, во времена, когда наш шаман был совсем маленький. Его брат не получил дара от предков, так решили родители, и он, окончив школу, улетел с острова. Надо отдать должное, Дмитрий очень старался и стал хорошим ученым, я бы даже сказала, великим, совершив и запатентовав впоследствии множество открытий. Женился он поздно, видимо, было некогда и помня, что пообещал сам себе, что его дети не узнают о том, что Дмитрий из семьи шамана, взял фамилию жены.

– Он не говорил ничего Дарье, ничего, даже открытия, которые сейчас она пытается повторить из его записей, были мной украдены из лаборатории, – признался Никита. Он был и усталым, и счастливым одновременно, потому что его ненаглядная Дарья оказалось ни при чем. Если бы это было возможно, он бы уже сегодня полетел в Иркутск, чтоб стоять у полицейского управления и требовать отпустить любимую.

– Да, он ограждал дочь в том числе и от науки, помня, что она забирает у человека огромное количество жизни, не давая построить семью и быть счастливым, – согласилась с ученым Зина, – но делиться ему все же с кем-то хотелось, и он выбрал для этого свою, как ему тогда казалось, самую талантливую ученицу.

На эти словах все повернулись в сторону Алены, она больше не кипела и не выла, а в бессилии сидела, облокотившись на стену.

– Так как я сейчас перехожу к разговору непосредственно о самих убийствах, то прошу снять у нашей задержанной со рта скотч, вдруг она захочет что-нибудь дополнить, – попросила Зина участкового.

Тот, казалось, специально со всего размаха сорвал клейкую повязку, и девушка вскрикнула, и прошипела крепкий мат.

– Будешь плеваться, опять заклею, – предупредил он, потому как именно из-за ее плевков и был заклеен девушке рот.

Алена зыркнула на своего стража, но плевать не стала, видимо, ей не очень хотелось опять сидеть с заклеенным ртом.

– Конечно, в институте болтали, что Алена спала с пожилым профессором, но я думаю, это была неправда, – продолжила Зина, – они просто были очень нужны друг другу. Дмитрию надо было кому-то открыться, а Алена была фанаткой профессора.

– Дебилы, – первый раз сказала Алена, – по себе судят, а он просто видел во мне свое продолжение, во мне, а не в своей дочери.

– И рассказал вам про золотого орла, попросив найти его, – лишь только близким людям, тем, кто хорошо знал Зину, было видно, что она выводит девушку на разговор, пытаясь у нее выведать все, что та знает.