Забытая легенда Ольхона

– Вика, теперь ты, – сказала Зина, не вдаваясь в счастливый лепет Тихомира Федоровича, – мы нашли твоего отца, он испанец. Твоя мать познакомилась с ним, когда он учился в Москве. Когда ты родилась, ему было необходимо срочно уехать на родину, там он попал в сложную автокатастрофу и провалялся в больнице не меньше года. Сначала кома, потом сложное восстановление, и вот когда он приехал в Москву, то не смог найти ни твою мать, ни тебя. Она, решив, что он вас бросил, переехала в другой район и даже вышла замуж и сменила фамилию. Ты не помнишь своего отчима, да и не стоит, он много пил, и мать с ним быстро развелась, тебе тогда не было еще и трех лет. Когда отец узнал о твоем существовании от Алексея, то тут же взял билет и уже ждет тебя в Москве.

Зина обернулась и увидела, что на девушке нет лица.

– Спасибо, – сказала она. Было такое чувство, что она не в силах даже расплакаться.

– Не за что, – подмигнула ей Зина, – кстати, у него тоже шесть пальцев, это у них в семье передается генетически, так что, считай, это метка.

– Я боюсь, – сказала девушка одними губами Эндрю, но Зина поняла ее слова. Когда же тот взял Викину руку, которую она всю свою жизнь стеснялась и прятала, в свою, Зина поняла, что умеет выбирать друзей, и улыбнулась.

В этот момент самолет взлетел, сделав круг над аэропортом Хужира. Внизу у самолета стоял Тимур и провожал взглядом самолет, словно прощаясь со своей Зиной навсегда. Впервые за их встречу после годового молчания она с легкой душой помахала молодому человеку и прошептала, переворачивая для себя эту страницу окончательно:

– За три тысячи лет после

Ты вспомнишь меня.

Пролетев сто два перекрестка,

Ты вспомнишь меня.

Когда дождь все на улице выплачет слезы,

Ты вспомнишь меня.

И конечно, когда в сотый раз не полюбят тебя.

Когда тридцать четыре грозы разразятся,

Ты вспомнишь меня.

Когда в книге закончатся все абзацы,

Ты вспомнишь меня.

И когда истории будут рассказаны

Вдруг без тебя.

Тот, кто был белоснежным, станет измазанным,

Вспомнишь меня.

И душа твоя, надышавшись покоем, попросит огня,

Ты вспомнишь мой телефон,

Мне сто лет не звоня.

И поймешь, что усталый ангел-хранитель,

Удел свой кляня,

Нашу встречу подстроил лишь для того,

Чтоб ты вспомнил меня.

– Сегодня, друзья, в Иркутске идем в цирк, обещаю вам сногсшибательную программу и знакомство с одним очаровательным вором, – оповестила о предстоящей программе Зина, счастливо улыбаясь.

Глава 29

Когда через полчаса частный самолет Бровика Даниила тоже начал движение к взлетно-посадочной полосе, Марта Виссарионовна набрала номер, который помнила наизусть. Там шли долгие гудки, но женщина знала, их должно быть ровно тридцать два, это как раз то время, чтоб вызов прошел несколько серверов в Европе и Африке, наконец вернулся в Россию, в самую северную ее точку.

– Это ты ей можешь втирать, что ты с Ксюшей, потому что она беременна и все такое, – услышала она голос Даниила из маленькой комнаты, которую они называли кабинетом. Сейчас он там был с Тимуром, Ксюша же сидела в основном салоне вместе с Мартой. Чтоб скрыть от девушки неприятный разговор, женщина, продолжая считать вызовы в телефоне, закрыла дверь, напоследок услышав жесткое: – Но мне врать не надо, запомни, жизнь одна, для того, чтоб тратить ее на семью по расчету.

Плотная дверь скрыла то, что еще говорилось между двумя мужчинами, пожалев глупую Ксюшу.

– Привет, – Марта Виссарионовна услышала знакомый голос в трубке.

– Девочка готова, – без приветствий сказала она мягко, словно пыталась убедить человека поверить ей, – может быть, пора?

– Нет, – равнодушно и без сомнений ответили ей на другом конце земли, – еще рано, всему свое время, нельзя его подгонять, оно не умеет бежать быстрее, этим мы только можем все испортить. Эффект бабочки. Царь Соломон говорил, что всему под нашим небом есть свое время. Время разбрасывать камни и время собирать их. Так вот, еще не время собирать камни, – философски закончил собеседник и положил трубку.

Марта Виссарионовна не знала, но там, за полярным полюсом, человек улыбнулся одними глазами, так, как умел только он.

Шаман полгода спустя

Шаман шел через лес, раздвигая ветки и уклоняясь от огромных лап могучих лиственниц. Некоторые движения ему все же давались с трудом, но счастье переполняло его, он дома и потому боль словно уходила.

Айк, его счастье и надежда на то, что после Ванжура будет кому поддерживать баланс добра и зла на земле, шел рядом.

– Вот смотри, – сказал ему Ванжур, когда они вышли на поляну, где произошли страшные события полгода назад, – здесь где-то мы с тобой должны увидеть, того самого, золотого орла из-за которого было столько ужасных событий.

Он огляделся, но ничего не увидел. «Не может быть, – подумалось ему, – не может быть. Ведь он был уверен, что он существует. Даже небольшое сомнение о вольности забытой легенды, ушли после его встречи с братом. То же, что она была и это не бред умирающего человека, Ванжур был уверен на сто процентов».