Забытая мелодия для флейты

Ребёнок ушёл, а Татьяна настороженно продолжала смотреть на Баринова.

— Зачем ты его отослал?

— Не хочу, чтобы он случайно нас услышал. Тебе не кажется, что нам надо поговорить?

— О чём?

Он усмехнулся.

— Тань, а тебе совсем неинтересно, да? Неинтересно, что происходило со мной все эти годы? Кто… мать Артёма? Ты ни одного вопроса по этому поводу не задала.

Она замерла с чайником в руках, а потом отвернулась и отошла к раковине, якобы для того, чтобы начать мыть посуду.

— Мне показалось, что это меня не касается. Это не моё дело. Ты же сам мне это говорил. Вот я и не спрашиваю.

— А ты, конечно, сразу разобиделась, — усмехнулся он.

Татьяна обернулась и недоумённо посмотрела на него.

— Что за глупости? Разве я имею право обижаться? Это твой ребёнок и ты сам решаешь… что для него лучше.

Роман всерьёз задумался, вот только взгляд ещё оставался недоверчивым. Почесал кончик носа, а потом сказал:

— Тёмка считает своей матерью Катю. И я говорю тебе это не для того, чтобы поболтать о том, о сём. Просто не хочу, чтобы возникло какое-нибудь недоразумение, которое расстроит Артёма. Ты по незнанию можешь что-нибудь такое сказать или он что-нибудь спросит… — развёл руками и усмехнулся. — Раз уж так получилось, ты должна знать. Да и скрывать мне нечего. Может, ты всё-таки повернёшься ко мне? Я с тобой о серьёзных вещах поговорить пытаюсь, а ты? Сядь, в конце концов.

Таня отложила полотенце и вернулась к столу. Но никакого желания выслушивать о тайнах семьи Бариновых, почему-то не было. Несколько дней назад было жутко любопытно, а вот как только Роман сам об этом заговорил, Таня испугалась. А вдруг он ей сейчас такое расскажет… о какой-нибудь своей роковой любви, о женщине, которая тронула его сердце… Что ей тогда делать?

Роман разглядывал её с недовольством. Даже нахмурился. Наверное, понял, что она не хочет с ним разговаривать "о серьёзных вещах" и поэтому разозлился. Вздохнул.

— Свою мать он не помнит.

— А… где она? — всё-таки поинтересовалась Таьяна.

— Она погибла пять лет назад. Разбилась на машине.

— Артём об этом не знает? — нахмурилась она. — Ты ему не сказал?

Баринов покачал головой.

— Я не думаю, что ему нужно это знать.

— Как это? Это же… его мама.

Он усмехнулся, правда, совсем невесело.

— Я не думаю, что он сейчас может это нормально принять. Как я ему объясню, что она умерла? Как я ему вообще всё объясню? Ты хоть думаешь об этом?

Она тихонько вздохнула и отвернулась.

— Думаю, что потом тебе будет ещё труднее ему объяснить.

Роман потряс головой, продолжая смотреть на неё в недоумении. Да, разговор принял совершенно неожиданный оборот!

— Таня… Я с тобой о другом поговорить пытаюсь!

Она покорно кивнула.

— Хорошо. Я слушаю.

Теперь у него пропало желание продолжать этот разговор. Хотелось стукнуть кулаком по столу и выпроводить её за дверь. Вот почему с ней всегда так сложно? У Тани Самойловой всегда какие-то свои, нестандартные понятия о морали и правильности тех или иных поступков. А ему всегда приходится оправдываться! Столько лет жил с уверенностью в том, что принял правильное решение, а она всего одним взглядом и парой слов заставила засомневаться.

— Ему восемь лет, Тань! Как я ему скажу о том… — понизил голос до шёпота. — Что его мама умерла? Он её вообще не помнит! Зачем его травмировать? Он знает только одну мать — Катю. Хорошая она или плохая, но она у него есть! А для него именно это важно!

— Ты уверен? — Таня готова была язык себе откусить, но эти слова вырвались прежде, чем она успела себя остановить.

Он всё-таки ударил ладонью по столу.

— Так, хватит! С тобой просто невозможно разговаривать!

Татьяна в который раз вздохнула, украдкой наблюдая за ним. Видела, как он тяжело поднялся, уперевшись рукой в стол. Подошёл к окну и достал из кармана сигареты.

Самойлова полминуты размышляла, а потом решила пойти на компромисс. Хотя, правым его совсем не считала.

— Хорошо. Ты всё сделал так, как считал правильным… Ты его отец и…

— Вот знаешь, что меня больше всего раздражает? — вдруг проговорил он. Обернулся и в упор посмотрел на неё, а Таня замерла. — Твоё умение переворачивать всё с ног на голову! Вот жили люди, жили себе спокойно, а потом пришла Таня Самойлова, и все сразу начинают на твоём фоне чувствовать себя грешниками! Понимают, что всё не так делают, что живут неправильно! Даже стыдно становится!

Татьяна опешила от таких его слов. Нервно сглотнула и тихо проговорила:

— Что ты такое говоришь? Это совсем не так!

— Да так, Тань, так, — отмахнулся Баринов. — Вот только не сразу понимаешь, что ты сама в своих правильных поступках не уверена.

— Знаешь что? — она поднялась и в гневе посмотрела на него. — Зачем ты мне всё это говоришь? Обидеть хочешь? Так я тебя ни о чём не спрашивала и в душу не лезла! Почему ты меня обижаешь?

— А разве обижаю? — нахмурился Роман. — Ничего такого я не сказал. Да я вообще не об этом! Я просто хотел тебе рассказать, объяснить.

Она не стала больше садиться. Прошла к двери и закрыла её. Повернулась к Роману и сложила руки на груди.

— Я совсем не то имела в виду, Рома! Но я немного… растерялась, когда ты это сказал.