Забытая реликвия

— Нет, — быстро сказал он. — Она рада, что мне удалось спасти ее вовремя. Надеясь, что это что-то значит и для пророчества. Я думаю, она просто боится.

— Боится меня? — Спросила я в замешательстве.

Эрик посмотрел на меня так, словно думал, что я нарочно веду себя глупо. — Ну, тебе не совсем нравятся такие, как мы, не так ли?

То, как он произнес «как мы», заставило меня вздрогнуть. Это было так, словно он заявлял права на нее как на свою. Как будто теперь она была его, а не моей. Но превращение в вампира ничего не изменило бы в том, что связывало нас двоих. По крайней мере, если бы я имела к этому какое-то отношение.

— Ну, ей далеко до тебя, — сердито ответила я. — Она никогда бы не сделала ничего из того, что сделал ты.

— Все мы когда-то были людьми, — напомнил мне Эрик, и я задалась вопросом, знал ли он, что я думала именно об этом раньше, или это было просто странное совпадение.

— Возможно. Но то, что вы сделали со своим бессмертием, превратило вас в монстров. Я знаю, что вы сделали с истребителями. Что ты сделал с отцом Магнара.

— Ты понимаешь, что слышала только одну сторону этой истории? — раздраженно спросил он. — Почему бы тебе не позволить мне показать тебе свою, если ты хочешь судить?

Я нахмурилась, наполовину желая отказаться, но сцена вокруг нас уже менялась, и любопытство взяло верх надо мной.

Все погрузилось во тьму, и я почувствовала, как годы наваливаются друг на друга, пока Эрик пытался подавить голод. Он впал в безумие, насмешливый голос Андвари взывал к нему из глубин его отчаяния. Он был так одинок, так опустошен и так, так голоден.

Луч света упал на него, и чья-то рука вытащила его из темноты. Фабиан нес его, бежал, убегал, мчался, чтобы куда-то добраться, и когда они добрались до места, там была она. Кровь. Самое глубокое, отчаянное желание испорченной души Эрика, все, что оставила ему тьма. Ответ на все его молитвы. Когда Эрик пал навстречу битве, я почувствовала, как ликование Андвари и его сила хлынули в него. Он использовал Эрика точно так же, как в битве с Магнаром — крал его волю и убеждал убивать снова и снова, пока не останется только кровь.

Когда бог наконец отпустил его, не осталось никого, кроме четырех дьяволов, покрытых кровью своих врагов. Только один истребитель был все еще жив, он смотрел на Бельведеров с ненавистью в глазах. Я видела в нем Магнара и Джулиуса. Я знала, кто он такой.