Забытая сторона перемен. Как творческий подход изменяет реальность

При Ньютоне метафора «мир как машина» оказалось точной как никогда. Очки и часы, которые для Галилея и Гюйгенса (Хейгенса) были инструментами, превратились в модели. Наука, которая первой начала использовать механизмы с целью познания мира, стала смотреть на сам мир, как на машину.

Мир действительно казался машиной, но машиной несложной, с зубцами и рычагами, только и умеющими, что симметрично двигаться взад и вперед. Замените в уравнениях Ньютона плюс на минус, и вы получите яблоко, падающее вверх, и луну, которая поворачивается обратной стороной к самой себе.

Следствием этого механического и механистического взгляда на вещи является возможность предсказывать будущее и заглядывать в прошлое. Для этого необходимо только осознавать сегодняшнюю реальность и понимать законы, которые управляют вселенной.

Такое восприятие физики наводит на философские вопросы.

• Кто создал саму машину?

• Для чего машина предназначена?

• Что происходит со свободой человека внутри машины?

Если в попытке ответить на первый вопрос Ньютон отправился на поиски Бога, то двух других он предпочел вообще не касаться.

Только в XIX веке образ мира-машины уступил место другому: мир-система. Карно с его теорией тепла и Дарвин с его взглядами на живой мир привнесли в науку новые слова: эволюция, распространение, необратимость.

Вечное движение в том виде, в каком его определил Ньютон, было отвергнуто как практически невозможное. Время отныне имеет только одно направление – заднего хода не существует без соответствующих энергетических затрат. Мир – система, которая поглощает энергию и изнашивается. Если в этой метафоре и осталось место для машины, то это скорей не хорошо смазанные часы, а шумный, дымный паровой двигатель, который в один прекрасный день либо остановится, либо взорвется.

Таким образом, открываются возможности для философской дискуссии: ибо если существует случайность, то детерминизм уже невозможен. В результате появляется некое незанятое пространство, допускающее определенную свободу человека, и дебаты о целях системы и машины.

Так что не на Ньютона, с его жесткими и обратимыми законами, нам нужно ориентироваться. Нет, мы должны взять в проводники не его, так как революция, которую произвел Интернет, необратима. Время и пространство окончательно изменились, число точек доступа и пользователей Интернетом продолжает расти, и целые секторы экономики – реклама, воздушный транспорт, аукционы, почта – больше не будут такими, как раньше. Целое поколение заново открыло истинное значение предпринимательства, и миллионы подростков никогда не станут такими потребителями, как мы.

Новая Экономика бурлит недалеко от поверхности – Интернет, Акт III. Пузыри надувались и лопались, и вот наконец начинают происходить серьезные вещи. Интернет-машина должна освободить дорогу интернет-системе. Это странный новый мир, и нам необходимо слегка подладить наши психологические настройки.

Поколение, идущее на смену моему, к примеру, копируя что-то, почти не ощущает, что совершает воровство. Является ли собственность воровством, или воровство – присвоением собственности? Ни один закон не может считаться разумным, если большинство не видит для него моральных оснований. В экосистеме Интернета существуют миллиарды идей, потому что они в принципе существуют. Книгу написать можно только после того, как прочтешь сотни других. А возможно ли сочинить песню, если вы никогда не слышали, как кто-то поет?

Amazon.com сегодня предлагает покупателям возможность заказать книгу, используя не ключевое слово, а ключевую фразу. Это может быть фраза из книги, которую разыскивает читатель. Это означает, что Amazon.com хранит цифровые копии сотен тысяч книг.

В противоположность традиционной экономике здесь изобилие порождает изобилие, и потребление увеличивает запасы. Раритетность не повышает ценности, скорее наоборот. Культура не является более частной собственностью. Певец только выигрывает в глазах других, если всевозможные пираты распространяют его музыку бесплатно. Возможно, нам нужно начать смотреть на творчество как на услугу, почти подарок, а не как на продукт.

Вполне может быть, что Новая Экономика просто вместит в себя Старую, не разрушая ее. Возможно, что без культуры, щедрости, помощи людей друг другу – непонятными в рыночной экономике – этот новый рынок просто не сможет работать. А вдруг артисты счастливы когда общаются напрямую со своей аудиторией посредством Интернета, освобождаясь тем самым от агентов, посредников и дистрибьюторов?