Забытая сторона перемен. Как творческий подход изменяет реальность

Я родился в 1948 году – как и кибернетика! В том же году Норберт Винер опубликовал основополагающую книгу с таким названием. Он определил новую дисциплину как науку контроля и управления и пролил свет на важность систем обратной связи. Мое первое знакомство с механизмами контроля произошло, когда я учился на инженера, и я сразу почувствовал, что системный подход – это на всю жизнь. Но, конечно, тогда я не мог предугадать, до какой степени меня увлекут теории систем.

Снова и снова я возвращался к изучению теории информации и коммуникаций (Шеннон и др.), теории игр (Фон Ньюманн и др.), экологии, лингвистики и так далее. Все эти дисциплины используют системный язык для развития своих научных областей.

Но самое главное еще только должно было произойти. Впереди были встречи с людьми, которые для разработки методов терапии использовали концепции обратной связи, парадокса и систем – с учеными из Школы Пало-Альто. Я прочел книги Вацлавика, Бейтсона, Холла и других. И хотя цели их деятельности, имеющей в виду преодоление болезней и страданий, были далеки от моих, практически они занимались той же проблемой в сфере здравоохранения, что и я в мире бизнеса, – преобразованиями. Одна из их идей кажется мне фундаментально важной: чтобы действительно измениться, нужно измениться дважды. Недостаточно преобразовать мир вокруг себя – придется изменить и то, как мы его видим. Однажды ко мне пришло настоящее озарение: я понял связь между исследованиями в Пало-Альто и собственной работой. Эта связь – ключ к книге, которую вы держите в своих руках. Я сказал себе, что компании, которые хотят измениться, также должны измениться дважды. Новаторство – это способность работников преобразовать реальность, а творчество – это умение тех же работников изменить свое восприятие реальности. Хотя эти процессы параллельны, они принципиально отличаются друг от друга – и должны быть открыты заново и глубоко распознаны.

Теперь, когда мозаичная картинка сложилась в моем сознании, я смог заняться той ее частью, которая заключает в себе изменение восприятия – момент возникновения новых идей, как созидательных, так и разрушительных.

С тех пор я испытал моменты настоящего удовлетворения. Один случился после речи, которую я произнес в Стокгольме в последний день конгресса, который проводил Совет по международному обмену учеными (CIES). Во время двухчасового пленарного заседания я имел честь разделить трибуну с Десмондом Туту, африканским архиепископом и личным другом Нельсона Манделы.

После того, как я около часа рассказывал о ключевых концепциях творческого мышления пятистам промышленным воротилам (без всяких слайдов, естественно!), взял слово Десмонд Туту, и – я до сих пор волнуюсь, вспоминая об этом, – попросил слушателей еще раз поаплодировать моим идеям.

И вот почему, объяснил он: когда в Южноафриканской Республике был уничтожен апартеид, большинство жителей страны могло себе представить только два сценария:

1. Общая амнистия, прощающая все преступления, совершенные в это темное время, как будто бы их и не было.

2. Систематическое использование юридической системы для вынесения обвинений и/или лишения свободы за все совершенные преступления.

Десмонд Туту охарактеризовал первый сценарий как неприемлемый, а второй – как неосуществимый. Затем, ссылаясь на мой доклад, он объяснил, насколько творчески Нельсон Мандела и его команда работали над разрешением этой проблемы. Отказавшись от второго сценария, который казался неизбежным, они предложили создать организацию с названием Комиссия правды и примирения.

Не было ни забвения, ни мести. Появился третий путь – и новая идея. Десмонд Туту руководил этой комиссией многие годы с одной целью: прощения (основная тема его выступления в Брюсселе). Простить – не значит забыть. Простить – значит выслушать обо всех страданиях жертв из уст преступников, а затем отказаться от идеи мщения.

Все заседания комиссии были сняты на пленку. Некоторые эпизоды просто невозможно смотреть.

Десмонд Туту объяснил притихшей аудитории, что значило творческое мышление в период, последовавший за трагическими событиями в Южной Африке. Всем присутствующим стало ясно, что делало архиепископа столь неординарным человеком и за что присуждают Нобелевские премии.

Для меня, в особенности, это был очень эмоциональный момент. К счастью, трагедия не является фоном повседневной жизни компаний. С тех пор, как я начал заниматься этой работой – «стань тем, кто ты есть», как сказал Ницше, – я понял, что там, где рождаются идеи, царит юмор.

Заниматься философией творчества – это почти как взбираться на гору, у которой нет вершины. Поскольку я полностью осознаю на что способен, в 1999 году я обратился в The Boston Consulting Group. Я хотел применить концепции Пало-Альто и необходимость измениться дважды к самому себе.