Забытая сторона перемен. Как творческий подход изменяет реальность

Парадигмы – которые обычно не несут такой же негативной нагрузки, как стереотипы, к сожалению, еще более опасная ловушка. Стереотип ловит нас с помощью небольшого и конкретного обмана, парадигма чревата куда большими неприятностями. Парадигма (παραδειγμα) по-гречески означает «модель, образец, пример». Это слово зазвучало с новой силой в 1962 году, когда австрийский ученый Томас Кун опубликовал «The Structure of Scientific Revolutions» («Структура научных революций»), книгу, значение которой продолжает возрастать.

Согласно Куну, история знаний нелинейна: обучение не происходит непрерывно. И хотя исследователи и ученые в основном работают в заданной системе координат, время от времени они не в состоянии объяснить некоторые явления. Они наталкиваются на парадоксы и не могут сдвинуться с места. Именно тогда и наступает время определить новый контекст мышления. Иными словами – в формулировке, впервые предложенной Куном, – это момент «парадигмального сдвига».

Зачастую новая парадигма катализируется работой выдающегося человека. Гении: от Ньютона, Лавуазье и Дарвина до Фрейда и Эйнштейна – все вместе и каждый по-своему, помогли человечеству выбраться из проторенной колеи.

Другие, столь же важные, парадигмальные сдвиги не обязаны своим возникновением некоей личности. Распространение всеобщего избирательного права или представление об ограниченных возможностях нашей экосистемы, к примеру, тоже парадигмы.

Поэтому стремление рассмотреть экономическую систему с точки зрения парадигм не просто искушение. Оно напрашивается само, если, слегка отступив, обозреть огромные перемены, происходящие на переломе тысячелетий, и увидеть паузы и переломы в эволюции мира.

Распространение телекоммуникационных сетей, глобализация рыночной экономики, новые экологические ограничения, вновь возникающие политические и финансовые структуры, только недавно осознанная важность некоммерческого сектора и растущее значение средств массовой информации – все указывает на глубокую трансформацию рабочего контекста, которая вынуждает каждого определить свою личную стратегию перемен.

Парадигмы, следовательно, мешают нам разглядеть перемены, происходящие во внешнем мире.

Видение мира

Глядя на мир, мы постоянно создаем формы. Однако здесь нужно проявлять осторожность, потому что само это меняет наше восприятие мира!

Видение против восприятия

Глаз – не совершенная камера. Более того, в процесс вмешивается сама личность оператора. Все, что человек представляет собой, – все усвоенное, увиденное и испытанное, – увеличивает число искажающих зеркал. Все мы не раз замечали: стоит только услышать о некоем товаре, как он вдруг бросается в глаза в магазине, где давно лежит на полке.

Достаточно собраться купить машину «Рено», как мы внезапно начнем все чаще замечать такие же на дорогах. Узнав, что скоро стану отцом близнецов, я вдруг осознал, что на улицах полно двойных колясок! Если у вас болит спина, вы будете поражены тем, как много людей страдает от этого. Те, кто говорит вам, что у вас усталый вид, часто сами изнемогают от переутомления.

Оттого что мы видим неясно – даже если у нас отличное зрение, – наше восприятие деформирует вещи, искажает и туманит картину и приводит нас к ошибкам. Полная луна выглядит непомерно большой возле горизонта и следует за нашей машиной, миражи появляются в пустыне, соседний поезд трогается, а нам кажется, что наш поехал назад. Мы любим не то, что прекрасно, а называем прекрасным то, что мы любим.

Видение против веры

Наши убеждения тоже играют немалую роль. Отношения между глаголами «верить» и «видеть» двусторонни. Мы верим тому, что видим – безусловно, но иногда мы видим то, во что верим. Если вы верите, что кто-то – хороший человек, вы будете воспринимать его как хорошего человека.

Этот механизм настолько силен, что он часто искажает сам объект. Маленькая девочка изо всех сил заталкивает в паз кусочек головоломки. Фрагмент не подходит, но ее уверенность несокрушима.

Эдгар Морин приводит хороший пример в одной из своих последних книг. Ему неожиданно понадобилось справить нужду в самом центре Парижа, и он несказанно обрадовался, увидев на другой стороне бульвара вывеску «urinoirs» (писсуары). То, что он увидел, перейдя на другую сторону улицы, грубо напомнило ему о законах восприятия; на вывеске говорилось «luminaires» (лампы). Я вспомнил о нем однажды, когда ехал на велосипеде вдоль дороги, по которой с громыханием проносились грузовики. Я был счастлив, увидев в конце концов знак, указывающий на велосипедную дорожку. Но когда я до него доехал, то оказалось, что это была не пиктограмма велосипеда, а цифра 100, показывающая проделанное расстояние.

Видение против знания

Отношения между глаголами «видеть» и «знать» тоже очень интересны.