Забытая сторона перемен. Как творческий подход изменяет реальность

Хорошим примером может послужить теннисный турнир, где играют на выбывание. Нам нужно выяснить, сколько состоится игр, включая финал. Представим, что в турнире участвуют 80 игроков, и некоторым из них нужно будет сыграть отборочные игры, чтобы попасть в первый тур. Можно прибегнуть к громоздкому сложению: один финал плюс два полуфинала плюс четыре четверть-финала и так далее, включая отборочные матчи, если количество игроков не равно двум, возведенным в степень. Подойдя к делу творчески, получаем ответ очень быстро. (См. решение в конце главы.)

Творчество в киберпространстве – это рефлекс, который сводится к попытке изменить методы, а не инструментарий.

Творчество в информатике – изменение алгоритма, необходимое, чтобы справиться с большим объемом информации в то же расчетное время. Это рефлекс, предполагающий переосмысливание программ вместо инвестиции в переоборудование.

Космическому зонду Voyager II, запущенному в начале 1970-х годов, потребовалось двенадцать лет, чтобы долететь до Нептуна. Вот пример ускорения маятника. Даже если за эти двенадцать лет население Земли увеличилось бы на миллиард человек, для другого края солнечной системы это незначительный, бесконечно малый срок.

Космический зонд был оборудован бортовым компьютером с 32 КБ памяти! Вся его компьютерная мощность состояла в том, что сегодня может быть доступно в часовом механизме. В NASA была целая команда компьютерных специалистов, основная задача которых состояла в том, чтобы как можно меньше знать, оставаться в стороне от прогресса и не развиваться. Работая без каких бы то ни было новых систем, они в течение долгого времени модифицировали программы летательного аппарата, используя удаленную передачу данных.

Осведомленность, безусловно, является одной из опасностей, присущих технологии. Если бы кому-нибудь пришло в голову спросить сотрудников любого научно-исследовательского центра мира, можно ли отправлять к Нептуну космический корабль со столь крошечной памятью, они почти наверняка ответили бы, что это совершенно невозможно.

Рис. 5.3. Сложность и творческий подход

Давайте суммируем. Когда требуется решить специфическую задачу, полагайтесь на «магическое мышление». Не бросайтесь сразу в пучину логики. Существует два основополагающих вида суждений: «да, но…» и «да и…». Сказать «да, но…» можно тысячью разных способов – только взгляните на список убийственных фраз из таблицы 5.2 и добавьте свои собственные! Я бы, однако, советовал привыкнуть к «да и.». Это не означает «да», это попросту значит «спасибо». Спасибо за то, что помогли мне выйти за рамки привычного и открыть новую дверь.

Когда я использую упражнение с 12 числами, то через несколько минут кто-нибудь обычно говорит: «Слушай, они же кратны трем!» Кто-то другой тут же добавляет: «Да, но не 17». И они теряют возможность найти решение. Тогда как, сказав: «да и 100 тоже не кратно трем», они могли бы добиться успеха.

Оксюмороны

Существуют сотни убийственных фраз. Одна из классических гласит: «Избегайте неопределенности!» А я очень люблю неопределенность, потому что она позволяет нам вернуться к Гераклиту.

Нам привили неверное представление о неопределенности. В школе объясняли предельно ясно: двойственности быть не должно. Есть друзья и есть враги. Либо одно, либо другое. Дверь может быть либо открыта, либо закрыта. Нам нужно сделать выбор. Вся логика Аристотеля основывается на этом условии. Декарт признавал только ясные и отчетливые идеи. Пропади пропадом любая расплывчатость, а пуще того, противоречие!

Между тем их прославленный предок Сократ был менее категоричен по этому вопросу и даже оставлял дверь полуприкрытой или полуоткрытой для оксюморонов. Когда его спросили о том, что такое добродетель, он не стал клеймить безрассудную трусость или интеллектуальное невежество, а ответил, что она может быть найдена между двумя крайностями, одна из которых недостаточна, а другая – чрезмерна. Смелость находится где-то между трусостью и безрассудством, а мудрость, если вообще существует, где-то между невежеством и интеллектуальностью.

Оксюморон – стилистическая фигура. Это кристаллизация парадокса в собирательном выражении, которое соединяет два мира, теоретически несовместимых, например, «мертвый-живой» или «холодный-горячий». Как сказал Виктор Гюго: «Меланхолия есть получение удовольствия от грусти».

Оксюморон используется чаще, чем нам может показаться. Мы даже не замечаем его, когда говорим об огромных креветках, постоянных переменных, открытых секретах, абстрактных образах или гибком стекле. Менее добродушные добавят сюда административную эффективность, автомобильный спорт, военную разведку или даже Microsoft Works.

Действительно, соблазн изобрести оксюморон зачастую далек от поэзии. Чистая война или оперативный удар – это формулы, изобретенные с единственной целью – заставить людей забыть, что конфликт жесток, ужасен и грязен.