Забытая трагедия. Россия в первой мировой войне

При этом министр финансов Маккенна убеждал русских и французов в том, что в сопоставлении со своими союзниками британская нация «прилагает большие национальные усилия». Финансы страны — результат столетних усилий — поставлены на службу коалиции. Для дальнейшего сохранения статуса банкира Антанты Лондон потребовал предоставить Английскому банку русское золото. Нежелание российского правительства платить понятно: русская финансовая система тоже зависела от наличного золотого запаса. Встал вопрос: какую часть золота Россия может передать своему банкиру. В конечном счете Барк предложил отправить в Лондон золота на 40 млн. фунтов стерлингов в обмен на увеличение британского кредита, идущего на закупку оружия. Согласно англо-русскому финансовому соглашению от 30 сентября 1915 г. Британия предоставила России кредит в 25 млн. фунтов стерлингов, а Россия выпустила облигации министерства финансов, купила облигации Английского банка (держа наготове золота на 40 млн. фунтов для оплаты экспорта из США). Получаемые Россией кредиты полностью использовались для оплаты контрактов в сделках с Британией, Соединенными Штатами, Канадой, а также, частично, с Японией. Россия обещала не использовать в биржевой игре кредиты, полученные у Франции.

В ходе выработки этого соглашения англичане предприняли самую мощную за военное время попытку овладеть контролем над русскими финансами. Закупки России должны были производиться назначенной русским правительством группой экспертов, заседающей в Лондоне и в обязательном порядке согласовывающей свои решения с английскими коллегами. В условиях ослабления России Барк не мог напаивать на иных вариантах.

Личностный момент всегда играл большую роль в отношениях России и Запада. Мы уже говорили, что в начале войны дипломатия Англии и Франции, как и их военные руководители, искренне преследовали цель глобального союза Запада с Россией. Тяготы войны вели к ослаблению позиций тех политиков, которые недвусмысленным образом руководствовались таким подходом. В сентябре-октябре 1915 г. ослабевает влияние благожелательного по отношению к России лорда Китченера. 22 сентября 1915 г. воссоздается противовес военному министру — генеральный штаб во главе с сэром Арчибальдом Мерреем. Оценки штаба ставят отношение к России в зависимость от планов немцев. Генштаб представил Военному кабинету программу, из которой следовало, что у Германии есть два выбора:

1) остановиться в своем восточном наступлении на Висле, зафиксировать достигнутое и быстро повернуть на Запад или 2) постараться продолжить наступление и достичь стратегически важной Двины. Второй вариант отвлекал от Запада немецкие ресурсы на значительно более долгое время и объективно был более желателен Меррей был категорически против авантюр типа дарданелльской, против поисков «ахиллесовой пяты» Центральных держав — он был за концентрацию всех ресурсов на Западном фронте.

Китченер думал о будущем Британской империи и выступал за сохранение в полном объеме военного присутствия Британии на Ближнем Востоке, по всему периметру глобальных британских коммуникаций — а это обязывало искать благорасположение России. События на фронтах, напряжение, порождаемое внутренними усилиями, подгоняли Запад в выборе главной точки приложения усилий. Роскошь выбора сужалась. Германия сумела возобладать на Балканах, и фортуна, как стало казаться, была на ее стороне. 14 октября Болгария объявила войну Сербии, отрезанной и от России и от Запада. Из России Блейр сообщал о катастрофической нехватке вооружения, что практически исключало возможность контрнаступления. Поднимаясь к более масштабным обобщениям, посол Бьюкенен писал об общем, проявившемся ко второму году войны, внутреннем напряжении в Российской империи Только Нокс «обнадеживал» По его мнению, к осени 1915 г. немцы выдохлись и в текущем году не смогут более продвинуться на Восточном фронте. Но такой оборот событий возможен лишь в том случае, если русские получат военную помощь. Именно в это время русский посол Бенкендорф снова просит Ллойд Джорджа о помощи военным снаряжением Симпатизирующие России чиновники Форин-оффиса рекомендовали своему правительству подождать с вооружением британской армии, давая оружие уже сформированным, готовым к бою русским дивизиям.

Русский вопрос стал центральным во время заседания Военного кабинета 6 ноября 1915 г. Премьер Асквит высказался в том духе, что России следует перенести центр усилий на южный фланг, на участок фронта рядом с Румынией. Для Ллойд Джорджа подобный обмен идеями носил академический характер. Для него вопрос был не в том, где русским наступать, а где им достать винтовки. Ллойд Джордж предлагал поставить этот вопрос на конференции союзников в Лондоне в конце ноября 1915 г. Подталкиваемая Западом Россия более точно определила свое военные потребности в артиллерии: 1400 гаубиц калибра 4.8 дюйма, 54 гаубицы калибра 12 дюймов.