Забытая трагедия. Россия в первой мировой войне

Историк Ф. Майнеке ощутил рост аппетита в германской элите. «Я помню характерную беседу в доме Гинце с национально известным экономистом Шумахером. Я сказал, что нечто вроде мира в Губертусбурге (мир, которым в 1763 г. завершилась Семилетняя война. — А.У.) будет уже немалой победой для нас. „О, — воскликнул Шумахер с ликующим видом, — мы можем надеяться на значительно большее!“ {83} . Уничтожение Франции как великой державы, ликвидация британского влияния на континенте и фактическое изгнание России из Европы — вот планируемые основания установления в Европе германской гегемонии. Такую цель можно было достичь лишь силой. Германское лидерство, писал канцлер Бетман-Гольвег 16 сентября 1914 г., „не может быть достигнуто на основе соглашения об общих интересах — оно создается только вследствие политического превосходства“ {84}.

В германском руководстве сформировалось две линии — линия канцлера Бетман-Гольвега и линия военно-морского министра Тирпица. Главная цель первого лежала на Востоке: ослабить Россию как фактор европейской политики. «Россия должна быть отброшена в Азию и отрезана от Балтики; с Францией и Англией мы всегда сможем договориться, с Россией — никогда» {85} . На Западе Бетман-Гольвег после войны хотел договориться о «культурном союзе» Германии и побежденных Франции и Британии против «варварской России». Россия должна была быть вычеркнута из европейского контекста.

21 августа 1914 г. Бетман-Гольвег впервые достаточно отчетливо определил цели своей страны в борьбе с союзом России и Запада. «В охватившей весь вечер беседе речь шла о Польше и возможности привлечения других государств к Империи — центрально-европейской системе дифференцированных тарифов. Великой Германии, включающей в себя Бельгию, Голландию, Польшу как непосредственные протектораты и Австрию как опосредованный протекторат» {86}.

Бетман-Гольвег изложил свои мирные планы уже 9 сентября 1914 г. Политическая карта Европы должна измениться. Запад и Восток должны подчиниться Центру Европы — такова идея, которая с теми или иными вариациями была положена в основу стратегического планирования Германии. Самым конкретным результатом идейной работы в Германии 1914-1915 гг. стало понятие «Миттельойропа». В канцелярии канцлера пришли к выводу: «Вся Юго-Восточная Европа является лежащей у наших дверей культурной колонией» {87} . Ведущий германский либерал Ф. Науманн опубликовал в октябре 1915 года книгу «Миттельойропа», в которой предусматривалась такая европейская политическая архитектура, предпосылкой которой был разрыв связей Запада и России.

Основой концепции «Миттельойропы» был экономический и таможенный союз Германии и Австро-Венгрии. «Франция должна быть ослаблена, чтобы сделать ее возрождение в качестве великой державы невозможным на все времена. Россия должна быть отброшена назад настолько далеко, насколько это возможно от германской восточной границы, а ее доминирование над нерусскими вассальными народами должно быть сокрушено» {88} . Главное: «Мы должны создать центральную европейскую экономическую ассоциацию посредством единого таможенного договора, который включал бы в себя Францию, Бельгию, Голландию, Данию, Австро-Венгрию, Польшу и, возможно, Италию, Швецию и Норвегию. Эта ассоциация не будет иметь какой-либо единой конституционально оформленной высшей власти, и все ее члены будут формально равны, но на практике будут находиться под германским руководством и должны стабилизировать германское экономическое доминирование над Миттельойропой» {89}.

Наряду с решающим ослаблением России эта концепция предполагала геополитическое ослабление Франции, у которой следовало отобрать железорудные копи Лонгви-Брийе. После поражения Антанты следовало предложить Франции пакт об обороне и помощи — ее нужно «приласкать», приближая к Германии в ее борьбе против России и Британии. У канцлера были мощные союзники. Эту идею разделяли кайзер Вильгельм Второй, влиятельные министры, такие, как Ягов. Канцлер Бетман-Гольвег предлагал довольно мягкие условия мира для Франции и не склонялся к расчленению или полному подчинению Франции (это позволит Германии и Австро-Венгрии сосредоточиться на экспансии на Востоке).

Канцлер, министр иностранных дел Ягов и бывший посол в Лондоне Лихновский выступили за примирительную позицию в отношении Британии. Начальник генерального штаба фон Мольтке шел даже дальше — он считал, что после победы на континенте Берлину следует наладить дружественные отношения с Лондоном.