Забытая жизнь (СИ)

— Ты говоришь совсем как Люциус. Вы оба не понимаете Поттера — в отличие от меня. Его не нужно искать. Поттер сам придет ко мне. Я знаю его слабость, его, так сказать, врожденный дефект. Он не сможет смотреть, как другие сражаются и гибнут, зная, что все это из-за него. Он захочет прекратить это любой ценой. Он придет.

— Но, повелитель, его может случайно убить кто-нибудь другой…

— Я дал Пожирателям смерти совершенно ясные указания. Схватить Поттера. Убивать его друзей — чем больше, тем лучше, — но только не его самого. Однако я хотел поговорить о тебе, Северус, а не о Гарри Поттере. Ты был мне очень полезен. Очень.

— Повелитель знает, что услужить ему — мое единственное стремление. Но позвольте мне пойти и отыскать мальчишку, повелитель. Я уверен, что сумею…

— Я уже сказал: нет! — воскликнул гневно Том.

Мантия Темного Лорда шуршала, как подползающая змея:

— Сейчас меня волнует другое, Северус: что произойдет, когда я наконец встречусь с мальчишкой?

— Но какие тут могут быть вопросы, повелитель, ведь вы…

— Тут есть вопрос, Северус. Есть. Почему обе палочки, которые у меня были, отказались служить, когда я направил их на Гарри Поттера?

— Я… я не знаю ответа на этот вопрос, повелитель.

— Правда? Моя тисовая палочка, Северус, исполняла все мои приказы, кроме одного, — убить Гарри Поттера. Она дважды не смогла этого сделать. Олливандер под пыткой рассказал мне об одинаковой сердцевине, сказал, чтобы я взял другую палочку. Я так и сделал, но палочка Люциуса раскололась при встрече с Гарри Поттером.

— Я… я не знаю, как объяснить это, повелитель.

Снейп не смотрел на Реддла. Его темные глаза были по-прежнему прикованы к змее, свернувшейся в магическом шаре.

— Я нашел третью палочку, Северус. Бузинную палочку, Смертоносную палочку, Жезл Смерти. Я забрал ее у прежнего хозяина. Я забрал ее из гробницы Альбуса Дамблдора.

Теперь Снейп, видать, смотрел в глаза Реддлу, так как его лицо застыло, как посмертная маска. Оно было мраморно-белым и таким неподвижным, что я вздрогнула, услышав звук его голоса: казалось невероятным, что за этими невидящими глазами теплится жизнь.

— Повелитель, позвольте мне привести мальчишку…

— Я просидел здесь всю эту долгую ночь перед самой победой, — почти шепотом произнес Том, — неотрывно думая о том, почему Бузинная палочка отказывается выполнять то, для чего она предназначена, отказывается сделать то, что она должна, по легенде, сделать для своего законного владельца… и мне кажется, я нашел ответ.

Снейп молчал.

— Может быть, ты уже догадался? Ты ведь вообще-то умный человек, Северус. Ты был мне хорошим и верным слугой, и я сожалею о том, что сейчас произойдет.

— Повелитель…

— Бузинная палочка не повинуется мне по-настоящему, Северус, потому что я не законный ее владелец. Бузинная палочка принадлежит тому волшебнику, который убил ее предыдущего хозяина. Ты убил Альбуса Дамблдора. Пока ты жив, Бузинная палочка не может по-настоящему принадлежать мне.

— Повелитель! — воскликнул Северус, подымая свою палочку.

— Иначе быть не может, — сказал Том. — Я должен получить власть над этой палочкой, Северус. Власть над палочкой — а значит, и власть над Гарри Поттером.

Я сжала свою палочку в руках. Из уголков моих глаз сочились слезы. И они напугали меня сильнее, чем все, что Том говорил.

Меня охватил страх, какого я не испытывала ни разу за всю свою жизнь. Через несколько мгновений он умрёт, я уже не сомневалась в том, и страшнее самого страха смерти было не знать, какая ждёт его смерть, куда будет нанесён удар…

Путь к счастью проходит через боль. И душевную, и физическую. Иначе не получается, такова человеческая природа: только потеряв, мы открываем в себе новое, непривычное для себя прежних. Одни воспринимают боль как наказание, препятствие, другие с ней дружат. Боль — это не только сигнал о неполадках внутри нас, но и бесценный шанс подняться на новый уровень.

Реддл взмахнул Бузинной палочкой. Северус покачнулся, его колени подогнулись, и он опустился на пол.

— Убей! — сказал на змеином языке Том.

Нагайна моментально напала на Северуса. Я зажмурила глаза, и из уголков покатились слезы.

Зубы змеи вонзились ему в шею, Северус судорожно рванулся, пытаясь сбросить ее, но она молниеносно атаковала его.

— Жаль, — холодно сказал Том.

Змея отползла от Северуса, который уже неподвижно лежал на пол; из раны на шее хлестала кровь.

Том вышел из комнаты, не оглянувшись, и змея поползла вслед за ним.

…Тогда это была адская смесь: острая, разрывающая все внутри боль потери, панический, до озноба, неверие в свои силы, отчаяние…

Оказывается, я в кровь искусала себе костяшки пальцев, удерживая крик. Я чувствовала, как бешено бьется о ребра сердце. Как странно, что под действием смертного страха оно колотится все сильнее, мужественно поддерживая жизнь. Часть меня умерла в тот самый момент, когда я увидела подрагивающую на полу ногу в черном ботинке.

Страх… безымянный, тупой страх управлял моими поступками куда настойчивее, чем любая логика.

Я бросилась к Северусу. Глядя на белое как полотно лицо Северуса, я пальцами пыталась зажать кровавые раны на шее.