Забытое сражение Огненной Дуги<br />(Крушение операции «Цитадель»)

Прежде чем продолжить изложение дальнейшего хода событий, обращу внимание читателя на фразу командующего фронтом об умелом использовании 96-й отбр. Она ярко свидетельствует, что Николай Федорович прекрасно понимал, что для надежного блокирования группировки противника, вклинившейся на стыке 6-й гв и 7-й гв. А, крайне необходимы танки. Генерал знал, что рубеж армии Крюченкина в инженерном отношении подготовлен слабо, артиллерии ПТО здесь мало, поэтому именно крупное танковое соединение смогло бы сыграть здесь роль стабилизатора фронта. Однако мысль «о большом ударе» под Прохоровкой, который позволит окончательно перехватить инициативу у противника, перевесила все трезвые расчеты.

А теперь вернемся к решениям руководства 69-й А. Дальнейший план обороны на этом направлении генерал-лейтенант С.П. Иванов набросал с ходу, опираясь на недостаточно проверенную информацию, поэтому его не смогли реализовать в том виде, как он был доложен в ходе переговоров с Н.Ф. Ватутиным. В 1.45 10 июля комкор-35 подписал шифротелеграмму командиру 375-й сд:

«1. Противник силою до 250 танков около 14.30 атаковал части 81-й гв. сд в р-не Ближняя Игуменка; хут. Постников и к исходу дня овладел Дальняя Игуменка, Шишино.

2. Приказываю: немедленно отойти в направлении Киселево и к 6.00 10.7.43 г. занять оборону: Киселево по юго-западному скату высоты 211.5, (иск) МТС западнее Шляховое, Сабынино.

Задача: Не допустить прорыва пехоты и танков противника в направлении северо-запад.

КП Штадива — р-н леса 2 км ю.-в. Сабынино. До вашего подхода указанный рубеж оборонять остатками 92-й гв. сд и 96-й тбр»[529].

Начальник оперативного отделения штаба дивизии подполковник Жуланов получил это распоряжение на рассвете в 4.35, с этого момента и началась перегруппировка третьей последней дивизии из района Белгорода. Полковник С.Х. Айнутдинов вспоминал: «К сожалению, этот приказ мы получили с большим опозданием, а в бою опоздание с выполнением приказа не только на несколько часов, но и на несколько минут грозит смертельной опасностью. Выполняя приказ комкора, дивизия стала выходить в новый район днем, на глазах противника. Наш отход из „мешка“ поддерживали своим огнем и боевыми действиями части 89-й гв. сд. Мы еще не успели выйти в район Сабынино, как получили новый приказ: занять оборону: Жимолостное, Мало-Яблоново, Шахово, не допустить прорыва танков противника на восток»[530].

Книга начальника политотдела интересна в качестве вспомогательного источника о ходе боев на южном выступе Курской дуги. Однако данные из этой работы, как, впрочем, и вся мемуарная литература, обязательно требуют проверки через оперативные документы. К примеру, в приведенной цитате не совсем точно передана ситуация с перегруппировкой соединения Говоруненко 10 июля. В ней пропущены события почти целых суток. Действительно, отвод дивизии проходил в очень неудобное время суток — после рассвета, на глазах у противника. Но это было связано не с опозданием, с момента подписания приказа и до его вручения прошло чуть больше двух с половиной часов, этого требовала сложная оперативная обстановка. 92-я гв. сд была разбита, и значительная часть личного состава оказалась рассеяна на значительной территории. Комдив со штабом, сосредоточившись в лесу юго-западнее Верхний Ольшанец, начали собирать людей, выходивших из-под Белгорода. Поэтому оставленный частями Трунина рубеж было очень важно не только срочно прикрыть, но и, учитывая, что здесь действуют танковые соединения противника, надежно укрепить стык 89-й гв. сд, растянутой по правому берегу Донца (будка северо-западнее леса, что западнее Киселево, Киселево (село), южная окраина Сабынино), и 305-й сд, удерживавшей линию /иск/ Сабынино — Шляховое — Шеино, полнокровным соединением. Что же касается утверждения «только пришли и сразу снялись», то и здесь натяжка. В оперативной сводке ее штаба № 0244 к 15.00 указано: