Забытое царство Согд

Базар в Бухаре, где продавались деревянные и глиняные статуэтки идолов, назывался Мох, как и речка, текущая неподалеку. Работал он пишь два раза в год, и потому в жизни горожан было важным событием попасть гуда: на базар стекались по-4ти все жители города. Царская семья со своей свитой, заехав из Арка, тоже направилась на базар. Вскоре процессия уже двигалась по лицам шахристана, где все горожане останавливались и кланялись царю, как было заведено с давних времен. Наконец царственные особы добрались до речки, и на берегу в тени могучих чинар уже шла бойкая торговля. Более состоятельные мастера установили на базаре временные лавки. Товары плотников и ваятелей были разложены прямо на земле, на расстеленной белой ткани. Если же она становилась грязной, ткань сразу меняли, чтобы не оскорбить своим непочтением святых идолов. К ним также нельзя было прикасаться грязными руками. В отдалении от шумной толпы стоял малый храм, построенной мобедом Моха. Это было четырехугольное здание с залом и алтарем. Широкий айван при входе украшали белые деревянные колонны. Обычно в храм заходили люди после покупки новых идолов, чтобы помолиться. На базаре было не протолкнуться: все нуждались в новых фигурках разных божеств. Одним был нужен оберег для охраны здоровья, другим для удачи в делах, а третьи приобретали талисманы, чтобы защитить дом и близких от злых духов Ахримана. По обыкновению, к нему еще покупали связку красного жгучего перца, который подвешивали над дверью в доме.
Недалеко от храма царь повстречал главного зодчего с женой и дочками. Все они поклонились.

– В каких святых нуждается твоя душа? – спросил правитель.

– Прежде всего, Хварна – покровитель свободы, ибо без нее поэт не может жить, творить.

– Не увлекайся свободой, потому как она опасна. Я думаю, тебе еще нужно купить фигурку Сароша – нашего бога послушания, который не будет лишним для всех моих придворных.

– Согласен с тобой, повелитель, тем более Сарош является и хранителем знаний. А еще я нуждаюсь в образе Анахиты.

Царь удивленно вскинул брови и спросил:

– Анахита?! Зачем она тебе? Может, твоя жена ждет младенца? Хотя по ней это пока не видно. Да, нынче в Анахите нуждаюсь я и вот еще кто, – и царь указал пальцем на живот царицы. – Я жду наследника.

Фарангис с трудом заставила себя улыбнуться – за свой обман ей было стыдно. Пусть даже она не любила мужа, пусть даже супруг неприятен ей с первых дней замужества, и все же измена считалась грехом. Особенно для столь благородной госпожи. Это мучило царицу, но стоило ей увидеть Феруза, как все муки совести прекращались.
Зодчий пожалел, что упомянул об Анахите: «Как бы это не навело царя на мысль, что царица носит в чреве чужое дитя. Ведь слухи о нашей любовной связи уже поползли по дворцу, но царь пока им не верит».